• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• ФОРУМ
• Реализация
• Реклама
• Предприятие

В тот день, когда ртуть на оконном термометре забралась выше тридцати, подруга забрала меня к себе в усадьбу перезноевать. Может, и нет такого слова, но есть же слово "перезимовать", что означает пережить холода.

Так вот ту августовскую жару тоже нужно было суметь пережить. Нагнеталась она за день невыносимо. Только с наступлением поздних сумерек, мы решились, выползли из-под кондиционеров в созданный подругой, удивительный ботсад. Фыркали фонтанчики, смешивая и дробя ароматы. Фонари затейливо выхватывали из сумрака древесные силуэты. Слушая и забывая ни с чем не ассоциирующиеся их названия, я пришла в безотчетный восторг. Отчего и заявила: "Вот поеду в сентябре в Болгарию и натаскаю оттуда экзотики. У тебя ж нет граната и смоковницы. А там они растут прямо на улице. А еще у них повсюду натыканы цветочки, формой напоминающие флоксу. Правда, они распускаются только в темноте: ослепительно желтые и ярко розовые в тон недозрелой малины. Их кустики часто соприкасаются: отчего цветы, видимо, взаимно опыляются и становятся пятнистыми, как котята от родителей разной масти".

Подруга послушала мою околесицу и предположила: "Наверно — "ночная красавица". Позже мы проверили в Интернете, она была права. Только я была не права, обещая ей саженцы. Не подумала, что на перевозку их понадобятся документы. Да и перевозить-то оказалось особо нечего: курортный городок обходился одним цветочным магазином. Да и тот был размером с киоск. В нем продавали срезанные живые цветы в керамических бадьях, парковые растения в лежащих на боку кувшинах или домашние вазоны. Правда, нашлось в нем десяток пакетиков с семенами. Названия на них писались мудрено на латинском, но на картинках они выглядели вполне по-нашему: ромашки, незабудки, анютины глазки. В общем, накупила пакетиков с незнакомыми рисунками, но на этом не успокоилась. Мне в том киоске объяснили, что посевной материал продают по сезону посадки, но вокруг — на чужих верандах, клумбах и газонах, буйствовали и скручивались, подавая надежду на семена, множество экзотических, на мой взгляд, растений. Что делать? Первое, что придумалось — фотографировать. Второе срывать семена. Но как? Навыков тихо таскать — у меня нет. Если на что-то решаюсь, то делаю это открыто. Так, что на первой же попытке собрать средь бела дня чужой урожай я и попалась.

Первыми семенами, на которые позарилась, почти и последними, оказался вьюнок с крупными карминными колоколами. У нас его дикий родственник обвивает, что не попадя, неприметными белесыми и чернильными колокольчиками. Тот, который увидела я в середине сентября, отцветал и напоминал тусклую горчичную сеть, наброшенную на деревянную изгородь летней площадки ресторана. Но среди этой сухой оградки притягательно маячили граммофоны, покачивающиеся на тонких усатых побегах. Я же устремилась к сморщенным гофрированным коробочкам и стала сшелушивать их содержимое в ладонь. В тот же момент ощутила чужую ладонь на своем полуоголенном плече. Нет, наверно оголенном в большей степени, потому что шлейка сарафана его и наполовину не прикрывала. Мужской голос не громко со смешком о чем-то спрашивал по-болгарски.

— Не понимаю, — в пол оборота ответила я, пришпиленная сильной рукой.

— Ты откуда? — Спросило высоко надо мной широкое смуглое лицо, как мне показалось почти без акцента по-русски.

Смущаясь, ответила: "Из Киева. С Украины". Про себя удивилась, что разделяю его шкодливость и даже не пытаюсь освободиться. При этом голова моя замерла на приделе выворота шеи. И то белое, что успела заметить мельком, приняла за халат.

— Меня зовут Иван, а тебя как? — Спросил, тот, кого я уже мысленно зачислила в повара ресторана, на границе которого была поймана. И хотя я не склонна раздавать свое имя первому встречному на набережной, честно ответила: " Люба".

— Знаешь, у нас в Болгарии есть мужское имя, схожее с твоим — Любомир. Женское, звучит проще — Мира. Но тебе больше подходит Любовь. У нас есть такая комедия.

Он произнес название. В названии не было слова "любовь", а я силилась уловить связь, и тут же забыла какая комедия.

— Смотрела? — Продолжал он.

Отрицательно мотнула головой.

— В ней хозяин ресторана знакомится с девушкой. С очень красивой девушкой, но она оказывается воровкой. Она постоянно у него что-то таскает. Он знает и не мешает ей, потому что у них случается любовь. Он тоже красивый. У нас тоже может случиться любовь? Ты для меня красивая. А я для тебя? Между прочим, я хозяин этого ресторана.

В ответ, расхохоталась.

— Зачем тебе семена? Где собираешься их сажать? — Продолжал задавать вопросы он, так и не получив ответа на прежние.

Объяснила про ботсад подруги.

— У меня для тебя есть много семян. Там внутри отцвела юка. Летом у нас много чего цвело. Названий не знаю. Приходи вечером. Поужинаем. Я спою для тебя, если захочешь. Знаешь, ведь я когда-то пел в этом ресторане. Я родился в этом городе и с пятнадцати лет пел на этой набережной. — Он махнул рукой в сторону моря, наконец, освободив меня.

"Итальянские песни. Они тогда были в моде. Нет, я и русские пел и болгарские и цыганочку зажигал. Иностранцы бросали под ноги монеты.

Как окончил школу, стал петь в ресторане. Приехал Тошев из Софии, услышал меня и напросился к нам в дом, объяснять родным, что мне нужно поступать в консерваторию. Он забрал меня с собой, но оперный певец из меня не вышел. Наверно потому, что быстро пригласили на телевидение. В общем, я стал петь другие песни.

Болгарке я бы всего этого не рассказывал. Они меня и так узнают. В нашем городе меня уважают. Я еще в лет двадцать пообещал маме достроить дом. Сначала снес сарай. Потом заложил фундамент пристройки. Долго строил, но получилось в одном стиле с полукруглыми балконами. Там, наверху… Когда идешь к базару канареечного цвета с поворота сразу видно.

Давно хотел купить этот ресторанчик, но хозяин не собирался его продавать. Только недавно смог предложить ему сделку: построить рядом эту гостиницу, с тем, чтобы он взял меня в долю ресторана.

Пришлось брать кредит. Да ладно. Поверь, гостиница, хоть и наполнена всего месяцев пять в году, приносит куда больше дохода, но я очень дорожу этой покупкой. Приходи. Я теперь редко пою в своем ресторане...

Если не придешь, стану называть тебя Мирой, если придешь Любовью".

— Скажи, а если не прийду, семена не примутся?

— Ох, Мира, Мира. Примутся мои семена. Жаль, что ты не дерево у меня украла. Так бы хоть дольше вспоминала.

Росток дерева я выдрала позже из прибрежного песка в заброшенной резиденции Тодора Живкова. Могу, конечно, припомнить, что он был генеральным секретарем компартии Болгарии, а так больше и вспомнить о нем нечего.

Но едва моя рука мысленно начинает тянуться за семенами, тут же вспоминаю Ивана в белоснежной рубахе на выпуск…

2009