Перекат. На небе еще луна.

Здесь не больно? Нет, здесь уже срослось

Дочерна. До завтра. Почти до дна.

Здесь не мимо? Нет. Здесь уже поврозь.

Под одышкой век, под бельмом в глазу,

Под исподний смех, как под трафарет —

Диаграмма чертит свою лозу,

Чуть цепляясь за перехлестья лет.

Перекат. И снова нет места. След

Потерялся. Запах ушел в запал.

Сотни "да" на тысячу верных "нет".

Все не так уж страшно — опять судьба.

Перекат. И падает небо ниц —

Перекат — будильнику в унисон.

Море, море... Мертвое море лиц.

И такой же соленый волчий сон.

Октябрь месяц...

Октябрь месяц. Осень на пороге.

Зиме уже практически респект.

И у кого-то очень мерзнут ноги.

А у кого-то виснет интернет.

И все ж смешная, глупая судьбаба

С кленовым раскрасневшимся лицом

Приходит. И приход ее за благо,

Пока не замыкается кольцо

Почти что обывательских амбиций,

Практически прочтенных по пятам.

И тройка не такая уж и птица —

Стрельба по недобитым журавлям.

А мы все те же, будто Принц и Нищий,

Меняемся ролями — раз-два-три —

Хотя теперь снаружи много чище,

Честней и проще, нежели внутри.

До потом...

Где-то там, впереди, перекресток искомого с нужным,

Светофором мигает надежда, принявшая веру.

Как всегда, неуклюже, прохожие меряют лужи,

И пластинку у неба, похоже, надолго заело.

По примеру цыплят — подведу наконец-то итоги,

Окна, двери закрыв, в тишине наслаждаясь уютом,

Разложу все, что нужно, в закрытые к доступу блоги

С чуть нелепым названьем "тебе" или попросту — "другу".

Осень взвесит все "за" и все "против", дождями отпишет

Свой вердикт, добавляя эффектно знакомые ноты

Пряных чувств и немного древесного — тоже не лишне.

И опять — до весны, до утра, до потом, до субботы...

Осень

осень в клетку пальтецо

шарфик кепи

и духи от пикассо

в пику летним

осень челка на глаза

рыжей мастью

бороздою полоса

вместо здрассьти

осень рук твоих тепло

шепот охры

собираю барахло

чтоб не мокло

осень девочка глаза

цвета лета

неуместен брудершафт

сигарету?

Какими словами...

какими словами сбывается ненастоящее

когда по сюжету т.д. а по сути — и прочее

закройте мне веки раскаяньем давнего зрячего

тетради тетради да в клеточку только всё общие

в косую линейку дожди пионеры из прошлого

на убыль и небыль на боль и на пыль уходящие

месить эту массу плохого и полухорошего

на быть иль не быть на тебя и на может быть я еще

усталость бодрит горьковато кофейною мутностью

лимонным кружком кислоты пробиваясь к сознанию

какими словами сбываются те еще глупости

когда по сюжету всего лишь массовка случайного

Лихо

Лихо.

Стихают дрели.

Из подворотен судеб

Маленьких молоточков

Очередь — по вискам.

Ликов смешные тени

Мы через час забудем.

Кардиограммой ночи,

Холодом по рукам —

Лихо.

Проверка на прочность

Все старее, седее просинь,

Небо треснувшее в морщинах.

Проверяет на прочность осень —

Засмеешься ли без причины?

Все настырней знакомый-ветер

Лезет холодом под одежду.

Осень крутит тебя, как вертел —

Хорошо ли тебе, как прежде?

Затихают пожара краски.

Растревожив убранством нервы,

Осень ждет, как всегда, с опаской —

Улыбнешься ли ты ей первым.

Послушай...

Послушай... Послушай, найду я, куда мне уйти.

Один только шаг — и весь мир у меня на ладони.

Не стой, я прошу, не мерещься на этом пути —

Ведь есть запасные, и даже на аэродроме.

А помнишь? ...А помнишь, тебя ревновала до слез,

До губ побелевших, в цвет платью, под запах полыни —

Тебя. Ты не верил, конечно, что это всерьез.

А нынче и я вспоминаю с трудом твое имя.

А знаешь... А знаешь, наверное, нам повезло.

Тебе — рассказать, ну а мне — подарить свою нежность

Всегда есть кому, безгранично, без суетных слов.

Без всяких "наверно-возможно-быть может-конечно".

Старый прожженный март-астматик

Старый прожженный март-астматик дыры

Силится залатать, да не тут-то было.

Все-таки это сверху, наверно, сыро.

Кажется, даже там никакой нет силы.

Что-то знакомо. То ли предел мечтаний,

То ли попытка скомканности движений.

Вы, задавая вопросы, решайте сами.

Нечего. Да и незачем продолженье.

Это как дважды два, но еще труднее.

Очередь ропщет. Газу поддайте в топку —

Что-то не греет. Что-то — совсем не греет.

Видно, с подпалиной выдалась нынче водка.

Февраль кусает губы

Февраль кусает губы в темноте...

Куда бы деться, чтобы ненадолго?

Я знаю, мы не те, но все же — где?

И если даже знаю, что в том толку?

Не позовешь, но я и не ушла —

Бессмысленна, как прежде, пытка бегом.

Есть у меня пока еще дела

Чуть поважней молений оберегу.

Алмазною приправой небеса,

Как блюдо, посыпают, а-ля-рюс.

Сейчас, опять, прикрою я глаза —

И не смогу. И не остановлюсь.

Поговорим?

(Сжимая стынущей рукой

Труп телефона,

Запомнюсь именно такой —

Ни слов, ни стона.

Зубами скрежеща, в бреду,

В поту и мыле —

Сама пришла — сама уйду,

Не будет пыли.)

Что делаю? Да... Как всегда,

Рифмую прозу.

И между делом, иногда,

Меняю позу.

А ты чего хотел-то сам?

Услышать голос?

Пустое все. Оставь для дам

Коронный фокус.

...И о погоде. Нынче, в ночь,

Гроза по нервам.

Я все забыть, простить не прочь,

Но я ведь стерва.

Сбавлял бы ты уж обороты,

Да и градус,

Такой горячий, бесподобный...

Странный август.

Рассвет расстреливает окна

Рассвет расстреливает окна

Под канонаду птичьих трелей.

А сам, разменян и расстрелян,

Сочится сыростью прогорклой,

Собою разбавляя ладан.

Как будто бы все так и надо —

Под сигарету — чашка кофе,

Бессмысленная и шестая.

Часы идут. Минуты тают.

Будильник-киллер, старый профи.

Четвертый месяц ноль восьмого.

И жизнь прекрасна. Безусловно.

Лишь, пойманные автостопом,

Трясутся мысли от озноба.

Рассвет под радостные трели,

Как сигареты, весь расстрелян.

***

Дыханье сбито. Щекотно нервам.

Хотите? — Будьте! Ну, будьте первым!

Когда вся шалость сойдет на нолик,

Расскажешь, ты ли, как сердце колет?

Воюй за право, пока есть время,

В ночи — свои же — обнять колени.

Это просто начало весны

Это просто начало весны.

Все пройдет — и неважный сезон,

И скуляще-тоскливые сны —

В расстоянье длиной с горизонт.

Потерпи, боль напьется — уйдет,

Пустотой закрепляя успех.

По весне просто тронулся лед.

Так бывает. Проходит. У всех.

Мой дождь

Мой дождь колотит бетон фонарей

С жирафьей железной шеей.

На каждой странице моих морей

Твой крест корабельной реей.

На карте моих тропинок и гор

Расставлены точки терпенья.

Ты — вор. Ты мой корабельный вор,

Ты любишь мое варенье.

Но ветер не может больше ждать,

Он рвет паруса поспешно.

Я все, что смогу из трюмов достать,

Оставлю тебе, конечно.

Мне надо отчаливать, надо спешить,

Мне дует попутный ветер.

Я буду другими морями кружить —

Мой адрес ищи на конверте.

И рвется душа, подрезая бетон,

Лопатя асфальт на старте.

Мой парус окрашен в осенний тон,

И пункт назначенья — на карте.

В промозглой Москве, среди тысячи лиц

Ты будешь годами метаться.

А небо, вдогонку мне, падает ниц.

Прости. Не могу остаться.

***

Нас не рассудят толпы,

Нас не заменит время.

— Барин, скажи-ка толком,

Мне выметаться в сени?

Истину прячут глубже,

Чтоб не найти случайно.

— Барин, ты мне так нужен,

Это-то и печально...

Скользко от взглядов мутных,

Масса все поглощает...

— Барин, с тобою трудно,

Но я тебя прощаю.