• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• ФОРУМ
• Реализация
• Реклама
• Предприятие

Раздался стук в дверь. Владимир Петрович сдвинул очки на кончик носа и поверх них посмотрел на стенные часы. Было три после полудня. Мужчина запомнил, на какой странице читал газету и, отложив ее в сторону, пошел открывать. На дверь сыпались удары, не сильные, но настойчивые и частые. Это мог быть только опоздавший к обеду внук Сережа. Щелкнув замком, дедушка открыл дверь, запуская мальчика в квартиру.

- Привет, деда! Я вовремя? - бросил он и мигом разувшись, убежал в комнату.

Владимир Петрович лишь посмотрел внуку вслед.

- Ты обедать будешь? - спросил он, закрывая входную дверь.

- Чего?! Не слышу?! - брызгаясь в ванной, прокричал Сережа.

- Кушать будешь или сытый? - повысил голос дед.

- Да, буду! - раздался тонкий голосок.

Владимир Петрович пошел на кухню, разогревать обед. Через несколько минут послышался топот детских ножек. Мальчик хотел есть. Его глаза беспорядочно бегали, выискивая на столе что-нибудь съестное. Но пока ничего не было.

- Скоро будет готово, - было сказано внуку.

Кухню начал медленно заполнять запах обеда.

- Готово, - наконец сказал Владимир Петрович и передал внуку тарелку.

Сережа с удовольствием принялся наворачивать макароны по-флотски. Дед тихонько сел рядом и ничего не говоря, принялся наблюдать за Сережей. Мальчик весь углубился в процесс поглощения пищи и не обращал на него никакого внимания.

Владимир Петрович усмехнулся.

- Что смешного? - спросил Сережа и насупил брови.

- Ничего. Просто смотрю. Вижу, бандитские пули тебя не пощадили.

- Где? - мальчик посмотрел на деда.

- На щеке ранка.

Сережа потрогал правую сторону лица. Все было вроде бы в норме.

- На левой!

Внук осторожно провел пальцами. Внезапно стало больно, и он отдернул руку. Сережа поморщился, и дед заметил это.

- Не трогай руками, лучше ешь. После обеда экзекуция - пойду, приготовлю йод.

- А может не надо? - проговорил жалобно Сережа. - Само вылечится. Мне не очень-то и больно.

Дедушка не ответил и ушел, шаркая по полу старыми тапочками. Мальчику так не хотелось идти на "экзекуцию" и он как мог, тянул время. Ел очень долго, ковырял вилкой, выискивал жиринки в мясе, отсортировывал их в отдельную кучку. Макароны уже остыли, а он все сидел за столом. Владимиру Петровичу надоело ждать, он пришел в кухню и сказал:

- Пойдем.

Сережа тяжело вздохнул. Пришлось повиноваться. В зале дед надел двое очков: так называемые "сильные" и "слабые". Через них он внимательно осмотрел рану внука. Это было небольшое пятнышко, в самом центре которого едва виднелись маленькие черные точки.

- Нет, одним йодом здесь не обойдешься, - сказал дед, хмуря брови. - Нужна иголка и спирт. У тебя на щеке не только ранка, в ней небольшие занозы.

Владимир Петрович достал иголку и смочил ее в спирту.

- Потерпи, будем немного больно, - обратился он к покрасневшему мальчику.

Сережа скривил лицо, ожидая адского огня, который будет жечь. На удивление было не больно. Больше неудобств доставляли пальцы деда, которые сильно сжимали щеку и выдавливали из нее маленькие занозы.

Через пару минут они были извлечены, и настала пора йода.

- Ай-ай! - вскрикнул Сережа, когда ватка прошлась по раненной щеке.

- Терпи, индеец! - добродушно проговорил Владимир Петрович, обрабатывая рану.

Когда процедуры были окончены, Сережа спросил:

- А как ты узнал?

Он потрогать щеку, которая продолжала болеть теперь с большей силой, чем во время обеда.

- А что еще могло тебе прилететь, если не стрела или копье краснокожего. Как, кстати, это тебя угораздило?

Сережа хитро улыбнулся. В душе ему хотелось, чтоб его расспросили о сегодняшних подвигах.

- Расскажи, - поинтересовался дедушка, словно читая мысли внука. - Очень интересно.

Мальчик порозовел от удовольствия. Он сбегал на кухню за чаем, и удобно устроившись с дедом на диване, начал свое повествование.

Это была героическая повесть о юном индейском разведчике по прозвищу Гордый Орел. Он в одиночку пробирался через лес. Его целью был вражеский лагерь, в котором томился пленный.

Рассказ Сережи изобиловал множеством подробностей, которые подчеркивали героизм Гордого Орла, желающего во чтобы-то не стало спасти друга, и наоборот выставляли его противников вероломными, но глупыми.

Итогом опасного путешествия индейца стало освобождение пленника. Герой смог вырвать друга из заточения, но сам попадал в лапы врагов. Именно в неравном сражении с ними он и получил ранение.

Окончание рассказа оказалось неожиданным.

- А потом я подумал и решил убежать, - завершил повествование Сережа. - Надоело мне играть. Да и обедать надо было.

Он засмеялся.

- Я обманул всех, как котят. Гуроны меня развязали, а когда зазевались, я дал деру. Шмыгнул за угол, скрылся в нашем подъезде.

- Героический поступок, - с иронией в голосе произнес Владимир Петрович.

- И что? - внук немного обиделся. - Мне есть захотелось. К тому же они могли меня убить? Сам-то, небось, тоже играл в такую игру, и сбегал из тюрьмы? Вспомни! Давай, деда! Я же тебе рассказал, теперь ты мне расскажи. Ты же умеешь. Помнишь, как тогда про медведя.

Наступило минутное молчанье. Владимир Петрович размышлял над вопросами внука, а Сережа нетерпеливо ждал ответа, ерзая на диване.

- Я в этой игре участвовал относительно недавно, но это было все по-настоящему, - медленно проговорил дед. - А в детстве я действительно, тоже игрался в индейцев и даже был самым храбрым вождем племени. Но меня ни разу не смогли пленить враги.

- Так как же ты попал в тюрьму?

- Это случилось позже, когда был уже взрослым. Я закончил Университет, и работал на заводе инженером. Работал хорошо, потому что любил свое дело. Знал его просто отлично. Я был рад, что у меня все получается. Скоро познакомился с твоей бабушкой. Через два года мы поженились, и у нас родился твой папа, а потом и тетя Вера. Мы были счастливы вместе, строили планы на будущее. Я хотел, чтобы у нас еще были дети, но внезапно все кончилось. Как-то вечером к нам пришли люди и сказали, чтобы я собирался. Они показали мне удостоверения сотрудников Наркомата внутренних дел и забрали с собой. Не знаю, за что меня взяли. Кто-то из друзей говорил о каком-то заговоре. Но я ничего не понимал в этом. Через год я уже сидел в тюрьме, но не в нашем городе, а в Караганде.

- Где-где - в Караганде! - засмеялся мальчик.

- Точно, - горько улыбнулся Владимир Петрович. - Там и сидел.

- А сбежать, как я, не хотел?

Дедушка снова погрузился в размышления. С одной стороны можно было сказать, что хотел, но не мог. Тогда грош цена этим словам. А если сказать, не хотел, тогда…

- Нет. Признаться честно, Сережа, я не хотел сбежать. Вернее хотел вырваться на свободу, но боялся…

Повисла секундная пауза.

- …Боялся не за себя, конечно. Во время побега всякое же могло приключиться. Если бы я попытался, меня бы могли убить, только не по игрушечному, а по-настоящему. И тогда бы я перед тобой здесь не сидел и не рассказывал бы эту историю. Чтобы тогда делала бабушка?

- М-м-м, - протянул внук. - А говорил храбрый, "самый лучший вождь", а из тюрьмы сбежать побоялся. Скажи, струсил!

Эти слова прозвучали как удар плеткой. Словно на суде был вынесен приговор: "Виновен!".

Владимир Петрович сначала покраснел, а потом его лицо стало бледным. Он крепко сжал губы, которые стали белыми-белыми.

Дед и внук молчали, и тишина начинала давить все сильнее.

- Да, трусоват ты оказался для вождя племени своего двора, - подытожил Сережа и заулыбался.

Он понял, что выиграл этот раунд словесной дуэли.

- На словах все хороши, а как доходит до дела… оказываются не такими уж и храбрыми…

Сережа решил выждать, что скажет на этот дед.

И тут Владимир Петрович не выдержал. Впервые в жизни он взорвался при внуке.

- Да ты знаешь…, - он был вне себя, - …что значит сидеть в лагере?! Не с друзьями, а с настоящими зеками?! И не пару часов, а десять лет?!

- Ну ладно, что нервничаешь? - продолжил играть на возмущении деда внук. - Я же…

- Нет! Ты не знаешь что это такое. Когда вычеркивают столько лет не понятно за что. Тебе читают на суде приговор, который составлен не известно на основании чьих показаний.

- Подумаешь.

- Нет, не подумаешь! Кто-то звонит и говорит, что ты "вредитель" и "враг народа", и все! Ты уже больше не человек!

- А кто позвонил-то?

- Не знаю! Но потом говорили, что кто-то все рассказал о нас. Приказ пришел с самого верха. Такие случаи были исключительными, чтобы звонили даже не с Лубянки, а из Кремля. Тогда не проверяли - сажали и все. Потом предварительное заключение, без права видеть родственников, суд, где тебя обвиняют во всех смертных грехах, пересыльные лагеря и постоянное место прописки в Долинке, недалеко от угольной столицы Казахстана! Работа до изнеможения, еды никакой, жилье - бараки. Надсмотрщики, которые стреляют без предупреждения. А ты говоришь сбежать! Вырастешь, может, поймешь, что это такое.

- Может и пойму! Но ведь просто так в тюрьму не сажают.

- Наверное! - Владимир Петрович вздохнул, сердце начинало пошаливать. - Все это юношеский максимализм! Мы с пришедшими из Университета ребятами хотели сделать как лучше! Думали, что раз все знаем, то и сможет многое! Хотели все рационализировать, сделать современнее! Но были и те, кто не хотел! Они говорили: "Пусть будет так, как было. Куда вы лезете?". Им не хотелось ничего менять! Если бы запустили наши проекты, то многие бы из них возможно бы лишились своих мест, пайков и прочих благ! Мы к этому не стремились, нам важно было другое! Но все наши планы разбивались о монолитные лбы этих вот руководителей! Этих тупых, умеющих красиво говорить на партийных собраниях, но совершенно не разбирающихся в технологиях! Мы не раз это обсуждали между собой, костерили их! А что мы могли еще поделать!? Генеральную линию они соблюдали, инструкции тоже! Мы хотели отступить от нее, сделать свое! Уже тогда стало понятно, что без изменения всей системы управления, и тех руководителей, что стояли над нами ничего не получиться! Алексей Зверев - наш вдохновитель первым понял это. Он же и поплатился больше всех. После процесса мы его больше не видели. Были какие-то пересуды, говорили что-то по поводу сердца. Может правда, а может и нет. Алексей сгинул в лагерях! А какой был человек! Настоящий товарищ!

Владимир Петрович на секунду задумался и глубоко вздохнул.

- Все пошло прахом! Тюрьма всю жизнь переломала! А ты говоришь трус!

- А ты деда на меня не кричи! - заупрямился Сережа. - А то я папе скажу, или маме.

Видя, что его слова не произвели на деда впечатления, он продолжил:

- Или позвоню самому главному!

- Товарищу Сталину, - произнес Владимир Петрович хмуро.

- Да, - не зная, кто это такой, проговорил внук. - Ему и позвоню и все расскажу.

- Что ж… Звони.

- И позвоню!

Сережа поднял трубку и набрал наугад номер.

- Слушаю, - раздался голос в трубке.

- Соедините меня с главным, - четко произнес мальчик. - Мне нужно ему что-то сказать. Это очень важно, - добавил он значительным голосом.

- Соединяю, - произнес голос через минуту.

В трубке раздался щелчок. Телефон переключился на другой аппарат.

- Говорите, - это был глухой, прокуренный голос. - Я слушаю.

- Меня зовут Сережа Петухов. Я хочу вам передать важное сообщение. Мой дедушка. Деда Володя. Вернее Владимир Петрович Петухов работает,.. - он зажал трубку и обратился к деду. - А ты где работал?

- На Путиловском заводе.

- …работает на Путиловском заводе инженером, - он снова закрыл трубку и обратился к деду. - Кем?

- Заместителем начальника отдела КИП-а.

- … Заместителем начальника отдела КИП-а, повторил слова деда мальчик.

- А дальше? - произнес все тот же голос. - Что еще?

- Он и его друзья не хотели идти по Генеральной линии, ругали начальников, говорили, что все надо менять. А главный у них был Алексей Зверев. Вот так.

- Понятно, - с расстановкой произнес голос. - Путиловский завод, инженеры во главе с Алексеем Зверевым не желают следовать Генеральной линии партии, хотят все поменять, в том числе и руководство?

- Точно! - Сережа заулыбался. - Как вы хорошо все поняли.

- Я всегда все правильно понимаю, - в голосе говорившего послышались угрожающие нотки.

- Вы примете меры? - поинтересовался Сережа. - Не забудьте о Владимире Петровиче Петухове.

- Не беспокойся мальчик, меры примем, никого не забудем.

- Вот и хорошо. Спасибо, до свидания.

- Ты молодец, что позвонил, - в голосе проступил непонятный акцент. - Хороший мальчик. Побольше бы нам таких. До свидания.

Сережа положил трубку, когда на той стороне провода раздались гудки.

- Хватит играть, - сказал дед, идя на примирение. - С кем это ты там говорил?

- Не знаю, - какой-то дядька. Я ему рассказал о том, что было у вас на заводе, а он ответил, что примет меры. А меня назвал "хорошим мальчиком", и сказал "побольше бы нам таких".

- Ладно, пошутил и будет, - сказал Владимир Петрович. - Давай мириться.

- И больше не будем никогда ссориться!

Дедушка и внук пожали друг другу руки.

2009