• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• Предприятие

Я живу в небольшом городке Оффенбах на Майне, бывшем предместье Франкфурта.

В свое время он сильно пострадал от бомбежек и от старого города остался только маленький центр. Но и в крошечном старинном центре есть два крупных книжных магазина и пара-тройка магазинчиков поменьше.

Как ни зайду в магазин, что в большой, что в малый, всегда там есть народ. Не толпа покупателей, но и не пустота большинства парфюмерных или текстильных салонов.

А ведь книги в Германии, это дорогой товар. Но покупают их очень охотно. В прошлое Рождество книга заняла почетное первое место среди подарков.

Попытаюсь найти знакомые имена на ярких лаковых обложках.

Оказывается, это не так просто. В своем абсолютном большинстве имена авторов мне совершенно незнакомы. Исключая, пожалуй, детективный жанр и seiens fiction. Да и там это десяток знакомых имен — Саймак, Азимов, Кинг, Чейз, Шелдон…

Заметно, что явное предпочтение издатели отдают крими, триллеру-ужастику и, как ни странно, историческому роману. Есть разделы африканской и азиатской переводной литературы, но более всего среди переводных изданий авторов из англоязычных стран.

А теперь попробуем найти на магазинных полках переводные произведения русских писателей. Мне это удавалось всего несколько раз. За последние четыре года купила "Люди, как боги" Снегова, "Один день Ивана Денисовича" Солженицына и "Лолиту" Набокова. И лишь два раза видела на полке детективы Марининой и Донцовой.

Что это?

Отсутствие у читателя интереса к русской литературе, невнимание издателей к ее классикам и небрежение современниками? Может быть, русских писателей не переводят и не издают в современной Германии?

Давайте обратимся к консультанту в книжном магазине и, о чудо, оказывается, что переводят и издают, и вы можете купить книги многих авторов, если знаете их имена. Следует заказать в магазине нужную Вам книгу, и вы ее получите через пару дней. Но есть тут маленькая хитрость — если вы знаете автора или название книги!

А если вы обычный немецкий бюргер и малознакомы с русской литературой, то у Вас практически нет шансов заметить ее авторов на полках магазинов. Нет отдельных полок с названием — русская литература, либо стендов с рекламой только что изданного в Германии, например, Варлаама Шаламова.

Русских авторов издают в Германии постоянно и список их имен достаточно велик, во всяком случае, куда больше списка немецких авторов, издаваемых в России. Но тиражи небольшие и поэтому книги не мозолят глаза покупателю, привлекая его внимание своим постоянным присутствием.

Если задуматься, каким образом читатель знакомится с книгой, то окажется, что основным местом знакомства будет школа, затем книжный магазин, библиотека, и, обязательно, реклама в масс-медиа.

Последовательно проходя по ступеням этих встреч с книгой, я поняла, что имена русских писателей вычеркнуты из рекомендуемого немецким обществом списка культурных артефактов. За исключением всего нескольких имен. Я бы назвала их именами массовой культуры. Как ни странно, к ним относятся Толстой, Достоевский, Чехов, Тургенев, Гоголь. Именно они традиционно включены в обязательный список. Эти имена "на слуху" и если спросить обычного гражданина Германии о русской литературе, то он с уверенностью назовет Достоевского и Толстого, даже не прочитав ни одной строки из книг.

В описанной ситуации литература играет свою первую значимую роль — знаковую. Она разъединяет общество на слои и объединяет его, как нацию.

То, что вы читаете, является отличительным знаком вашей принадлежности к группе. Все равно какой — профессиональной, религиозной, политической. Главное, что вам есть о чем поговорить в этой группе, вас в группе объединяет общее знание культурных артефактов.

В этом смысле слависты в Германии могут бесконечно обсуждать стилистику и духовность русской литературы, это их таинственный язык "жреческого Знания", но он имеет мало отношения к реальному читательскому интересу.

А вот то, что немцы в общей своей массе знают три-четыре имени русских писателей, объединяет их в одну большую национальную группу. Они ВСЕ знают эти несколько имен. Им назвали эти имена со страниц газет, журналов и экранов ТВ. Это общее знание, освященное общим источником его получения. И это знание сплачивает общество в нацию.

Господин Вебер в своей статье "Что ждет западный читатель от русской литературы?" уверенно утверждает, что русская литература в Германии и Австрии хорошо известна широкому кругу общественности, начиная от математиков и заканчивая просвещенными домохозяйками. И этот широкий круг просвещенных немцев бесконечно ждет нового русского слова в литературе.

К сожалению, я не заметила таких тенденций в окружающем меня мире. Зато я знакома с узким кругом славистов франкфуртской школы, которые действительно любят русскую литературу и хорошо в ней разбираются.

Отвечая на вопрос Вальдемара Вебера — "Что ждет западный читатель от русской литературы?", я могу уверенно сказать — ничего. Потому что сама постановка вопроса оторвана от жизни, и покрыта флером романтического идеализма.

Западный читатель не есть нечто монолитное и усредненное. Он многолик и разнообразен, но в своей преобладающей массе ожидает от литературы развлечения. Что от русской, что от родной — немецкой.

Эта вторая важнейшая функция литературы — развлекать — настолько сильна, что ее основы не поколеблют даже электронные игры и немецкий футбол.

Скорее всего, человеческая психика накрепко связана с управляющим значением слова. Именно слово сильнее всего будит наше воображение и, зачастую, это совершенно не связано с качеством текста, как не связана коробочка на веревочке, которую тянет малыш, представляя вместо нее прекрасную машину, с самой машиной. Смысл литературы ниоткуда не извлечешь, его получаешь благодаря собственному воображению.

Доколе литература может развлекать и будить воображение, дотоле она бессмертна.

Это утверждение никак не согласуется с общепринятым в России понятием о ее высокой воспитательной роли и миссии автора-пророка спасать человечество или свой народ от Антихриста.

Но в Европе и Германии этот психологический аспект давно "преодолен", и книга осталась лишь товаром, перестав быть мессианским знамением культуры. Да и сам европейский автор в эпоху постмодерна давно не претендует ни на что, кроме исследования глубин собственного подсознания.

Однако книжный рынок Германии учитывает интересы не только большинства, жаждущего развлечений, но и многочисленные желания разнообразнейшего меньшинства. Поэтому говорить огульно, чего ждет и что читает немецкий бюргер невозможно.

Наряду с массовой литературой существует литература для избранных. К ней, пожалуй, и относится в Германии русская литература.

Я не подразумеваю под этим определением "чтиво" для интеллектуальной элиты. Я говорю лишь о специалистах. Например, о тех, кто посвятил себя изучению русского языка, культуры России, ее истории. Для этого очень узкого и специфического слоя общества есть богатый выбор русских авторов в переводах. Эта литература не лежит постоянно на полках книжных магазинов, но она издается и вполне доступна для знающего человека. Вы легко можете узнать в любом книжном магазине, изданы ли книги, например, Маканина и Улицкой, Рубиной и Айтматова, Пелевина и Булгакова, Алешковского и Алексиевич. И, безусловно, найдете этих авторов в переводе на немецкий язык, сможете заказать их книги и выкупить на следующий день.

В России бытует мнение, что русские издаются в Германии или за свой счет, либо за счет грантов от факультетов славистики.

Ничего не могу сказать по поводу первого, но хорошо знаю, что факультеты славистики в Германии ведут настолько скромный образ жизни, что финансирование подобных литературных проектов им просто не под силу.

Думаю, это заслуга немецких издательств — открывать новых русских авторов и печатать их на свой страх и риск.

Судя по тому, как издают в Германии Людмилу Улицкую, она вошла в проект своего немецкого издательства и теперь ее печатают столь же обильно, как и Толстого. Собственно, вся загвоздка успеха для автора — это найти издателя, который продвинет его на немецкий рынок. Для этих целей существуют книжные ярмарки и личные знакомства автора в немецких кругах.

Не хочу спекулировать размышлениями о современных авторах. Но, вспоминая классиков, я постоянно наталкиваюсь на мысль, что тесные европейские знакомства, основанные на семейных связях, на бесконечных курортных поездках русских литераторов в Германию, их приятельства в казино и салонах, были не последним фактором получения европейской известности Толстого, Достоевского, Чехова, Тургенева и Гоголя.

Могу привести пример из живописи 20-го века. Большое количество русских художников-символистов хорошо известно в Европе, но только потому, что все они подолгу жили в ней, учились, устраивали в Париже и Берлине свои выставки. Даже любимый революцией 17 года Петров-Водкин включен в список мировых известностей, а вот Борисова-Мусатова в Европе практически не знают, хотя он тоже символист и прекрасный художник. Но он мало ездил по чужим странам, вот его и не заметили.

И тут возникает мысль о замкнутости любой национальной культуры "на себя".

Она принимает в свое лоно только того, кто ей знаком и говорит на ее языке.

В самом прямом смысле этого слова. Знание немецкого языка во многом поможет автору при выборе издательства или литагента.

А теперь вспомним, что весь период советской власти был связан с вытеснением немецкого языка в сельские и провинциальные школы, а в центрах и крупных городах изучался преимущественно английский.

Был прерван процесс обычных человеческих связей, пусть даже между узкими слоями общества, но именно эти слои определяют интерес нации к чужой культуре.

На более чем 70 лет родственные и культурные связи с Западной Германией были прерваны. Только теперь они возрождаются, хотя бы в виде туризма. Но туризм этот направлен преимущественно в одну сторону — из России в Европу. Популярность русских курортов и путешествий невелика и бюргер скорее поедет в Африку, чем на Алтай. Поэтому издается много книг об Африке и уже начали появляться переводы авторов из Кении, Найроби и Зимбабве. Та же история происходит с азиатскими литераторами.

Словом, куда бюргер едет в отпуск, о той стране и авторов той страны он и желает что-то читать. И в этом сказывается третья функция любой литературы — познавательная.

С ростом информационных потоков через Интернет и ТВ эта функция сильно упала в цене, но, тем не менее, не исчезла совсем. Потому что, если о климате и красотах страны можно узнать из телепередач, то о "таинственной национальной душе" можно вычитать только в книгах. Автор только и делает, что разворачивает перед читателем особенности национальных характеров в образах своих героев.

Думаю, что только личные связи людей, пересечение их дорог и интересов, порой совершенно неожиданных, может возродить массовый интерес к русской литературе.

Впрочем, был ли он когда-либо и возможен ли вообще? Не является ли массовый интерес к чужой литературе признаком ее навязанности извне, ее насильственной импортированности по заказу неких политических или экономических кругов. Не говорим ли мы сами о насильственном внедрении американской культуры в европейскую, когда вспоминаем засилье англоязычных авторов на книжном рынке Европы или о бесконечных блокбастерах на экранах любых национальных ТВ-программ?

Ведь куда естественней для обычного человека более всего интересоваться своей культурой и литературой, что, собственно, и происходит в любой человеческой общности — нации, государстве. И только через призму развития собственного общества мы готовы рассматривать интеграцию в него чужих элементов. Собственно, это и есть национальная идея в чистом виде — преобладающий интерес к собственной истории, литературе, к личности, как носителю этой культуры и к автору, как исследователю этой личности.

Вы задавали себе когда-нибудь вопрос, как человек знакомится с художественной литературой?

Детский вопрос и ответ на него тоже лежит в детстве. Нам читают книги мамы и бабушки, иногда папы, потом мы сами, встав на цыпочки, достаем книжку с полки домашней библиотеки, потом мы идем в школу и с первого класса уверенно вступаем в страну русской литературы, где, начиная от Пушкина, доходим до современности. Что касается иностранной литературы, то знакомство с ней в школе скорее факультативное, чем обязательное и часто ограничено двумя-тремя фамилиями чужестранных авторов, вскользь упомянутыми учителем русской словесности.

Я внимательно познакомилась в Германии с учебниками гимназии выпускных классов. С теми книгами, что готовят выпускника к сдаче труднейшего экзамена по немецкому языку и литературе. Сдают его далеко не все, а только те, кто выбрал своей будущей профессией язык и литературу.

Должна Вам сказать, что у меня сложилось очень уважительное отношение к гимназическому курсу по немецкой литературе. В нем глубоко и основательно изучается исторический процесс развития мировой литературы, ее этапы, периоды, отличия и особенности. Но основой всегда является немецкая литература и только она. Весь процесс мировой литературы рассмотрен, с точки зрения развития немецкой литературы. От русской литературы в мировом процессе литературного развития участвует только Лев Толстой.

Зато, что касается немецких авторов, то, начиная с 400 года от рождества Христова, рассмотрены достаточно подробно 620 авторов и их произведения. Честно говоря, мне стало обидно за свое школьное образование и за начала русской литературы, от которых мне в средней школе оставили Слово о Полку Игоревом. За ним сразу же начинался Пушкин.

Но речь не о том. В немецкой гимназии молодого человека знакомят с немецкой литературой очень основательно, от самого начала вплоть до сегодняшнего дня.

Иностранная литература, в основном англоязычная, мощно внедряется в его жизнь не на уроках словесности, но со страниц ярких журналов, где печатаются топ десятки популярных переводных и отечественных новинок, с экрана кинотеатров и ТВ, и на уроках иностранного языка.

В основном изучают английский язык, поэтому и литература изучается англоязычная. Также не следует забывать, что школьники часто едут погостить в США, где активно включается процесс обмена культур. Словом, с англоязычной литературой все понятно, она глубоко внедрена в немецкий быт и корни у этого внедрения очень глубокие.

Конечно, этот процесс замечен издательской индустрией, и продуцируется ею дальше. Вот это и есть настоящая экспансия в немецкую культуру англоязычной литературы, вызванная политическими и экономическими отношениями двух стран, но экспансия, обоснованная историей.

В первую очередь второй мировой войной.

Но существует еще один исторический фактор, который немецкое общество сейчас не желает замечать в упор, но который исподволь, постепенно может изменить картину культурных взаимоотношений между Россией и Германией.

Как говорил наш незабвенный лидер "Процесс пошел!" — и процесс этот уже невозможно остановить.

За последние 20 лет в Германии появилось более трех миллионов русскоговорящих жителей.

Официально их называют переселенцами. Немцами переселенцами.

Но объективно, это русские люди с российским менталитетом, а главное — это носители русского языка. Сюда же следует добавить около полумиллиона русскоговорящих евреев, которых местная еврейская община безрезультатно пытается обратить в свою веру.

В глубине этой массы русскоговорящих людей вырастает новое поколение немецких граждан, чьи корни лежат в Петербурге и Москве, Одессе и Киеве, на берегах Волги или Амударьи.

Это новое поколение выбирает свой новый стиль жизни. Оно еще не определилось, не выбрало, что ему нужно, но русский язык, на котором многие уже плохо говорят, все равно оставил следы в их памяти и сознании.

Язык, это такое удивительное явление, которое навсегда меняет структуру мозга и, даже позабытый, оставляет свой след в сознании человека.

В Германии нет русской диаспоры. Официальные власти словно не замечают эти сотни тысяч людей, говорящих по-русски. Не видят в упор русские газеты, журналы, библиотеки, телевизионные каналы, праздники авторской песни, литературные конкурсы и театры.

Но, практически в каждом городе в городской библиотеке уже имеется стеллаж с книгами на русском языке. До недавнего времени прекрасно функционировала книжная ярмарка русской литературы, ездившая по всей Германии от каталога русской книги Janzen, существуют два прекрасных книжных каталога Аврора и Janzen, где можно заказать новинки русской литературы, а самый большой немецкий интернетовский магазин книг Amazon.de вдруг стал торговать не только русскими книгами в переводе на немецкий, но и на русском языке. Это говорит о том, что, в отличие от политиков, деловые люди скорее замечают изменения в обществе.

В Германии существует много литературных объединений русскоязычных авторов. Крупных и маленьких, известных и не очень. В основном, это клубы литераторов-любителей. Они издают свои маленькие журналы и сами же их читают.

Одно из таких объединений — Edita Gelsen, под руководством Александра Барсукова выросло в достаточно известную издательскую группу, где автор может издать свою книгу за не очень большие деньги.

Издательской деятельностью занимается также Владимир Батшев во Франкфурте на Майне. На основе своего журнала Литературный Европеец Батшев создал союз писателей Германии, куда можно вступить, заплатив соответствующий взнос и став автором журнала.

Но дело заключается совсем не в том, какие шедевры выходят из под пера "самиздатовских" авторов Германии. Важно, что с их помощью, благодаря их усилиям, создается благоприятная атмосфера для возникновения интереса к русской культуре и литературе в будущем.

Молодое поколение немцев, что растет рядом с мамами и папами, которые "болеют" русской поэзией или прозой может неожиданно вспомнить об этом в иные времена своей жизни и потянуться душой к русской культуре. Обычно свои корни вспоминают в третьем поколении. Ну что ж, до третьего поколения осталось не так долго ждать.

Но только ждать — мало.

Я уверена, что большинство исторических и культурных процессов зависят от желания и энергии отдельного человека. Нужно только очень захотеть и, забыв о страхе, взяться за дело.

2009