• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• ФОРУМ
• Реализация
• Реклама
• Предприятие

Для его преосвященства достойнейшего сеньора
дона фрай Ллонсо де Бирвеса, епископа Канарии,
проповедника и члена совета его католического
и императорского величества, где приводится
спор о том, когда было больше сведущих людей -
в наше время или в древности, - и в доказательство
называются имена всех ученых и изобретателей
древности и современности во всех
науках и искусствах

Год МОХХХIХ

[посвящение]
СРАВНЕНИЕ
сведущих людей древности и современности,
в котором идет спор о том
когда их было больше во всех науках и искусствах

ДИАЛОГ
Беседуют Гаспар и Иеронимо

Встретившись, они начинают обсуждать то, о чем говорилось в доме их друга Габриэля; по предложению Гаспара они выходят через ворота дель Кампо за город и направляются «немного отдохнуть возле Санкт-Спиритус». Иеронимо с огорчением говорит о нынешнем состоянии наук и искусств, сравнительно с их блеском в древности.

Иеронимо. Ежели мы взглянем на искусства прикладные, вы также увидите, насколько древние превосходили нас.

Прежде всего, поговорим об архитектуре и искусстве сооружений и о тех мужах, что показали себя в высшей степени умелыми зодчими. Сколь неискусными покажемся рядом с ними мы, нынешние! И дабы не говорили нам, будто древние историки, из желания возвеличить перед потомками свою старину и, следуя своему пристрастию, чрезмерно все восхваляли, посмотрим на некоторые сооружения древних, сохранившиеся до наших дней и доступные взору всякого, кто полюбопытствует на них взглянуть; одни из них стоят нетронутые, у других основания разбиты в куски и стены разрушены, но по их виду мы можем судить, как прекрасны они были, когда стояли новые и невредимые. Поглядите на Пуццоли, на неаполитанский грот, на римский Колизей, и на арку Севера, и на стоящий у собора Святого Петра обелиск, о котором говорят, что он был по морю привезен из Египта и доставлен в Ватикан, и там его поставили на другой обелиск, и известно, что, когда его тащили, дабы водрузить на площади Святого Петра, папа Сикст предлагал тысячу дукатов за каждый шаг, и то едва нашлись охотники.

Если же мы обратимся к Испании, то и здесь найдем творения древних, ясно свидетельствующие об их величии, как, например, мосты в Алькаптаре и в Сеговии — поразительна грандиозность этих сооружений, воздвигнутых лишь для того, чтобы снабжать город водой.

Затем перейдем к живописцам древности и их картинам. Насколько превосходили они нас в изобретательности и красоте отделки! Дни и ночи проводили они как бы погребенные в глубоких подземельях, не выходя оттуда, пока с высочайшим совершенством не отделают свое творение, подражая природе, нас создавшей, и долго вымарывая и без устали переделывая; недаром они крепко осуждали тех, кто хвалился, что может создавать такие творения быстро... Но нынешние живописцы поступают не так, они работают, как могут быстрей, чтобы поскорей закончить свои картины, в коих нет ни изобретательности, ни красоты, а затем ищут, кому бы их продать...

А что сказать о скульптуре, когда бы я захотел и на ней остановиться?.. У нашего ваятеля мастера Фелипе видел я намедни статую Порции, жены римлянина Брута; Фелипе говорит, она была преподнесена императору, а изваяна она из мрамора такого сорта, что ныне люди не подберут инструментов, которыми можно было бы его обрабатывать, только алмазными наконечниками, и то надо трудиться очень долго. Когда глядишь на эту статую, не верится, что это творение смертного человека, ибо скульптор изваял Порцию обнаженной и глотающей угли, и можно любоваться ее телом со всех сторон, и на нем видны все жилки и морщины, и строение его так натурально, что подумаешь — сама природа, дабы явить свое могущество, пожелала творить людей из мрамора, как творила их из плоти... Что до музыкантов, у них мы находим такие великолепные творенья, что диву даешься...

Что до изобретательности в стихах, трагедиях и комедиях, в слоге сатир, в изяществе письма и речи, наименьший из сочинителей тех времен бесконечно превосходил нас. А в одежде, в обычаях и в манерах, в играх и остроумных развлечениях, в танцах и балах, в девизах и метких словах, в остротах и посвящениях — во всем этом древние выказывали такую естественность, что нынешние наши выдумки можно назвать лишь тенью старины.

[Хвалу современным творениям, по словам Иеронимо, произнес в доме Габриэля некий Гильермо в таких словах.]

...Коль пожелаем рассмотреть каждую науку и искусство в отдельности, то увидим, что нынешний мир чрезвычайно ими богат, и я полагаю, что грядущие поколения будут взирать па нас с не меньшим почтением, чем мы на тех, кто был славен в древности. Верность моих слов подтвердится, когда мы рассмотрим науки и искусства одно за другим...

Можно упомянуть многих, кто в живописи, в архитектуре, в музыке и в любых других твореньях неизмеримо превосходит древних. В Италии есть четыре славных мужа: Рафаэль Урбино, Баччо, Микеланджело и Альберти; о всех четырех я смею сказать, что они в своих картинах соперничают с природой — большего совершенства искусство не может достигнуть. Микеланджело изобразил в одной капелле папы Климента на сводах и опорах дивно одухотворенные фигуры, среди коих первый лик Троицы написан так, что многие, входя в капеллу, пугаются (хотя знают, что это картина), как если бы там и вправду находился сам господь — столько величия придал живописец его облику. Здесь, в Вальядолиде, проживает Берругете; он изображает людей так искусно, что, мнится, стоит только природе наделить их душой, и они заговорят. Он расписал в Сан-Бенито ретабло, который вы видели не раз; будь ныне живы Филипп и Александр, умевшие ценить труд мастеров своего времени, никаких сокровищ не пожалели бы они в уплату такому живописцу; и насколько нынешние люди живостью ума ушли дальше древних, видно и по его твореньям.

Старший командор Леона Франсиско де Кобоса привез сюда из Италии двух талантливых юношей — Джулио и Алесандро, дабы они украсили его дома, и они создали вещи в языческом и древнем вкусе с совершенством, какого еще не знавало искусство.

И кто не скажет, что в изобретательности и красотах, какие мы видим в изображениях на коврах, мы неизмеримо превзошли древних?

И в скульптуре паша Испания может похвалиться мастерами Фелипе и Силое, чье мастерство придает славу и блеск нашему веку, ибо ни Фидий, ни Пракситель, великие скульпторы древности, не могут с ними сравниться.

В Бургосе живет мастер по имени Андино, который создает изделия из железа; выполнив в Испании много дивных вещей, он по велению адмирала Кастилии дона Фадрике Энрикеса изготовил в Медине-де-Риосеко в монастыре Сан-Франсиско решетку, красота которой, по моему мнению, превосходит все семь чудес света, и я только сожалею, что у меня не хватит красноречия восхвалить ее по достоинству. И еще отлил он для этой же капеллы металлическую гробницу, еще больше поражающую искусством, чем та, которую Артемисия соорудила своему супругу царю Мавсолу и которую неустанно восхваляют древние в своих историях.

Живет в наши дни Сальвадор, мастер императора,— во всем мире не было в прошлые времена равного ему по обработке железа.

В Аугсбурге, германском городе, проживает мастер Кольман, в чьих руках сталь словно превращается в воск, когда он создает доспехи, угождая фантазии каждого заказчика, как то мы видим на многих вещах, хранящихся в оружейной его величества.

Ну а что сказать вам о мастерах, кующих сабли в Турции и превращающих стальное оружие в алмазную крепость?

И в архитектуре найдутся в наше время мастера, отличившиеся своими сооружениями. Какой Мемфис, какие пирамиды можно сравнить с монастырем и коллегией СанПабло здесь, в Вальядолиде? И какое здание превзойдет великолепием коллегию, сооруженную здесь достойнейшим кардиналом доном Педро Гонсалесом де Мендоса, и здания, воздвигнутые здесь графом де Бепавептс, и императорский дворец, построенный Фрапсиско де лос Кобосом? Католическая чета основала в Компостеле странноприимный дом, превосходящий сооружение Дионисия на Родосе.

Где найти слова для описания Толедского собора? А Севильского? А Леонского, о котором говорят, что более искусных серебряных изделий создать невозможно. А красота и величие храма в Саламанке таковы, что всякий раз, как я его вижу, мне кажется — он намного прекрасней храма Аполлона в Дельфах, о коем повествуют древние, или храма, посвященного Диане, в Эфесе, который восхваляют историки.

В Алькала-де-Энарес, в коллегии Сан-Ильдефонсо находится алебастровая гробница достопочтенного кардинала фрай Франсиско Хименеса де Сиснероса, архиепископа то-ледского, сооружение, поражающее своей красотой.

И ежели бы я должен был перечислить все примечательные здания, какие ныне воздвигнуты в Кастилии, то, верно, никогда бы не кончил.

Из серебряных изделий я среди других ценнейших сокровищ видел три таких, что о них можно сказать — равных им нет во всем мире. Эго дарохранительница Леонского собора в Кастилии весом в четыреста марок серебра, дарохранительница кордовская в пятьсот марок и толедская в восемьсот — кресты на них показывают, что сработаны они одним мастером, который, бесспорно, превосходит древних.

Может ли что вызвать большее изумление, чем такое изобретение, в котором посредством часового механизма деревянные фигурки и статуэтки движутся по столу, хотя никто их не трогает, и вдобавок, танцуя, двигают руками и играют на виоле, литаврах или других инструментах, да так стройно и ритмично, что живой человек не сумеет лучше? И есть ли что более хитроумное, чем тот ретабло, который привозили сюда чужестранцы в прошлом году: все фигурки там были сделаны из дерева, и, движимые часовой пружиной, они давали удивительное представление — в одной части ретабло разыгрывалось рождение Христа, в другой — его страсти, и так естественно, что казалось, видишь все, как оно происходило.

Гаспар. Несомненно, вы вполне правы, я сам видел все эти вещи, и мне кажется — живи в наше время все те премудрые древние мужи, они изумлялись бы глядя на наши творения, ибо они не создали ничего равного в этом роде искусства. <...>

И насколько же мы превосходим древних в совершенстве и изяществе, достигнутых в книгопечатнях Италии, Базеля, а также в Испании, в Алькала! Как красив и четок шрифт, изобретенный Альдом Мануцием и Иоганном Фробепом, как превосходен он у их последователей Себастьяна Грифо и Мигеля де Гиа в Алькала; сколь прекрасные и правильно отпечатанные книги они издают со множеством двоеточий, запятых, скобок, акцентов, точек и точек с запятой, которые помогают нам без наставника понять напечатанное! А поглядите на книги, изданные в старину, — сколько в них ошибок, сколько наврано и испорчено! Пожалуй, ежели бы авторы тех книг воскресли, они бы не узнали свои труды и сочинения.

Уж не говорю о том, как возросли тонкость, и изящество в обработке стекла в Генуе, в Венеции, в Барселоне и Кадальсо, где изобретательные мастера подделывают с великим совершенством восточные каменья и изготавливают отличную смальту всех оттенков.

А что мне сказать об изделиях из гипса, который теперь научились отливать в формах, как серебро и прочие металлы, и делают из него превосходные статуи, уже не нуждающиеся в обработке резцом; кроме того, гипс обтачивают на станках, делая с великим совершенством столбики, постаменты, капители.

В Паленсии живут три брата Вильяльпандо, которые своим искусством в обработке гипса вызывают изумление,— при сравнении старинных изделий с их работами вся эта древность вызывает только усмешку.

Заключение.

Заканчивается остроумное сравнение двух веков — древнего и нашего, — в котором идет спор о том, когда было больше людей, сведущих во всяких науках и искусствах. Сочинил бакалавр Вильялон, напечатал мастер Николас Тьерри, печатник в славном городе Вальядолиде.

Окончено печатание пятнадцатого января Год 1539.

2008