• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• ФОРУМ
• Реализация
• Реклама
• Предприятие

Актеры.

Разве это актеры?

Вот раньше были — актеры. Посмотришь — личность, типаж, целая вселенная. Еще не знаешь фамилии — уже влюбился. Ах, какое лицо! Порода! Запоминается. С одного взгляда — на всю жизнь. Только фамилию узнать. Позже. Потом. В конце фильма.

А сейчас?

Груда мышц, фигура Аполлона. Титан. Держит небо. Или чего там еще? Зачем? Ты не держи козырек от этого здания. Ты — играй. Но… не играешь. Ходишь. Бегаешь. Разбиваешь машины. Любишь скучных женщин. В стандартной постели с дежурными вздохами. Ах. Ох. Еще. Еще. Еще. Yes! Yes! Ye-e-e-s! Ну и что? Кого удивил? У меня есть такая же. У него есть такая же. У них есть такая же. Две. Три. Может больше. Целый гарем. Мы — не школьники. Нас этим не удивишь. Ты — играй!

А играть-то ты и не умеешь.

С таким лицом, как у тебя — служить в разведке. Тебя не запомнит даже профессионал. Твоего лица — как бы нет. И выбирают тебя — не сердцем. По компьютерной базе. Там, в архивах студии. Смутная фамилия. Смазанное имя. Смытая внешность. Лицо без лица.

***

Секс.

Разве это секс?

Вот раньше был секс.

Она показала нам краешек своей туфельки из-под длинного, ажурного платья. И ее глаза сказали все. И про любовь. И про верность. И ночные страдания без любимого. Мы просто растаяли от такой любви. И мальчики плакали по ночам в подушки.

Сейчас твоя женщина, извиваясь мраморным телом в твоих холодных руках не вызывает у меня ничего, кроме скуки. Фальшивые стоны в фальшивых позах. Фотомодель. Стандарт. Дежурная улыбка, вышколенный шаг. Смертельная скука в оловянных глазах. Рояль? Какой рояль? Ах, рояль… Вы можете сломать этот рояль, упав с него в порыве придуманного экстаза. Но никто не убедит меня в том, что ты ее любил.

Найми модного композитора. Он напишет к твоей пресной любви пресную музыку. Музыку на один день. Может это меня убедит, что ты — настоящий? Но ты не можешь быть настоящим. Настоящие долго не живут. Они — уходят от нас первыми… Игра на взлете, с надрывом, обнаженным нервом — не для тебя. Ты слишком правильный. Вот и живи своей правильной жизнью. Не забыл? У тебя в 19:30 тренажерный зал. И апельсиновый сок на ночь. Ты — не забудешь. Ведь ты — слишком правильный.

***

Сюжеты.

Разве это сюжеты?

Вот раньше были сюжеты.

Мы пересказывали эти сюжеты с упоением. И те, кто не попал, завидовали тем, кто видел. Он сыграл это все в одной комнате. И полтора часа не отпускал нашего внимания. Ни на секунду. А ты? Мотался по всему миру, пальмы-лагуны-яхты-коктейли, твоего дублера бросали с вертолета с пластидом в заднице, пока ты объедался на раутах в закрытом для твоих съемок Эрмитаже, но ты — скучен и неинтересен. Не удивил. Даже если твой BMW взорвут в трех шагах от Северного полюса, я не вспомню твоего лица.

Она ведь распутала это дело, разве нет? А этот, тучный и лысый, его ведь придушили в реанимации? Смотрите, он опять ходит. Ах, да -душили в сериале, который по пятницам. Это когда он — прокурор. А тут он душит сам. Смотрите, какой разноплановый! Трубку с табаком мог бы и заменить. Прокурор с трубкой. И маньяк тоже — с трубкой. Наверно вошел в образ. Так за что он ее изнасиловал? Она ведь распутала это дело, за что же ее насиловать?

Ах, да. Он ее муж. И это был секс. Просто секс, а не насилие. Такой милый домашний секс.

А насиловали ее — по будням в полшестого. Это когда медсестра, а он — маньяк. В коме. А сейчас — воскресение, девять вечера. Она расследует. Он — муж. Но и там и тут — с трубкой. Трубку подарил папа. Но никто не знал, что он — папа. Юношеская любовь. Розовые очки. Первые глупости. Дети. Внебрачный сын. Этот, который тучный, лысый. А папа — крестный отец мафии. И он негласно за ним приглядывал. Сердцу не прикажешь. Хоть и отсидел в ИТУ на каком-то острове. Это когда монтекристо. Нет, не тот, который у Дюма. У нас — свой. Гораздо круче. Злее. Изобретательнее. Тот, который пограничник, потом по субботам в четыре плыл на плоту где-то по Волге. Нет, те, которые настоящие, из 60-х, уже не актуальны. Ну и что, что к ним привыкли. Ну и что, что песня про лодочку на слуху. Будут новые: банкир и этот, лауреат. Фантазии-то нет. Перелицуем старый пиджак. Еще послужит. Ну, с банкиром еще один, из простых. Все не могут быть банкирами. Даже на плоту. Так вот, который из простых, — по четвергам в девять еще и следователь. Продажный. Переспал с мамой и дочкой, а за это вернул улики. Сокрыл, шельмец, от следствия важные факты.

Ну, с дочкой — просто, она — только по четвергам в девять. Вот мама... Мама по пятницам — водитель такси, и суперагент — по субботам. После полуночи.

Или я чего-нибудь путаю?

2008