• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• Предприятие

Новейшие исследования ученых показали, что большинство людей готовы принять на веру любую чушь, написанную после слов: "Новейшие исследования ученых показали…".

Приведенное сообщение я позаимствовал не столько из-за глубины сарказма и поразительной меткости изречения, сколько в надежде напомнить о моральной ответственности авторов перед читателями.

Один мой знакомый, к слову заметим — адвокат, поверхностно знакомый с моими публикациями, невзначай сделал мне невинное замечание, мол, не лучше ли вместо критических статей писать исключительно о существующем позитиве или опубликовать собственные технические решения, если таковые, разумеется, имеются.

Не лучше.

Прежде всего потому, чтобы впоследствии не обращаться к нему, как к адвокату, за защитой своих авторских прав, тем более, что он не является редким в Украине специалистом в области патентного права.

Во-вторых, критика, если она обоснована, не менее важна, чем прочие жанры творчества.

Иногда нужен талант, чтобы увидеть изъян и немалая смелость, чтобы указать на него.

В маленьком свободолюбивом государстве Андорра, сохранившем свою независимость при Карле Великом и Наполеоне Бонапарте, Гитлере и Муссолини, театральные, литературные и прочие критики есть, а вот адвокатов, представьте, нет!

Последние, поскольку способны из черного сделать белое, запрещены местной конституцией. И ведь обходятся же люди. По-видимому, благодаря выборности судов и здравому смыслу. Об отношении местного населения от мала до велика к оружию, оглядываясь на их историю, говорить даже и не стану.

Само собой разумеется, у меня тоже есть заветная тетрадка, в которую я изредка заношу некоторые из своих технических решений. Создавались они в большей мере из любви к искусству для тренировки ума, поскольку, исходя из собственного негативного опыта, мне вовсе не хочется по пустякам тратить время и средства на доказательство собственных талантов чиновникам патентного ведомства, чьи лица не "обезображены" присутствием мысли.

Я весьма спокойно отношусь к информации о выдаче за границей патентов на изобретения, предугаданные мной десятки лет назад.

Причин такому спокойствию множество. Мотивированное их перечисление способно занять всю статью, но прежде всего это наши украинские реалии – мягко говоря, несовершенство патентного законодательства Украины и падение уровня доходов ограбленной до нитки основной массы населения, неспособного оплатить получение и поддержание международных патентов.

Как справедливо заметил один патентный поверенный, имя которого упоминать не станем: "А оно вам надо?".

Ведь само понятие "патент" означает преимущественное, даже исключительное право на производство запатентованного изобретения.

В частности, в ситуации с оружием, в связи с отсутствием в Украине закона об оружии и права граждан на его производство, само наличие у гражданина патента, т.е. исключительного права на его производство, вступает в логическое противоречие с существующим запретом и гонит его на поклон или, попросту говоря, в кабалу к "офіційному виробнику".

Вот и выходит, что нашим изобретателям, возможно, имеет смысл ожидать изменения ситуации или искать зарубежных партнеров, что они с успехом уже делают. Как бы то ни было, но простая журнальная публикация собственных незапатентованных разработок изобретательского уровня ради тщеславного упоминания собственного имени с потерей возможности получения приоритета в большинстве случаев непростительная роскошь и расточительность в любые времена, а тем более в нынешних непростых экономических условиях.

И если подобная публикация оставляет в течение года некоторую надежду на получение украинского патента, то даже при наличии последнего ставит крест на получение международных патентов, оформление которых очень жестко ограничено во времени и фактом раскрытия сути изобретения.

Настоящий патриотизм заключается не просто в интеллектуальном первенстве, а прежде всего в юридической защите законных экономических интересов граждан Украины, связанных с их приоритетом, прежде всего, международным, поскольку по ряду причин, как объективных, так и субъективных, особо перспективные изобретения гораздо легче внедрить за рубежом. Хотя бы по причине не столь явной коррупции и отсутствии искусственных препятствий со стороны тамошних чиновников, не стремящихся, в отличие от вітчизняних щирих патріотів, непременно примазаться к выгодному начинанию.

Введение рыночной экономики с приобретением Украиной независимости лишь еще больше проявило и усилило противоречия, существовавшие в патентном законодательстве СССР, взвалив на изобретателя, без гарантированной законом защиты его исключительных прав, множество таких проблем, справиться с которыми без помощи государства ему чрезвычайно тяжело.

Впрочем, все это лишь преамбула, касающаяся положения дел у нас.

А как обстоят дела с изобретательством там, на Западе? Я не имею в виду практикуемый в Америке и других развитых странах импорт мозгов, в том числе ученых, инженеров и изобретателей из стран СНГ. Можно привести много исторических примеров, когда люди, не имевшие не только специального технического образования, а подчас даже не закончившие среднюю школу, достигали признания как конструкторы оружия мирового уровня.

Если не вспоминать прославленных земляков, взрощенных на просторах степеней и лесов нашей необъятной Родины, то из зарубежных следует вспомнить Хайрема С. Максима – создателя первого в мире автоматического пулемета, Юджина Стоунера – автора автоматической винтовки М16 и Гатона Глока – автора одноименной модели пистолета. Все это официоз.

Однако, поскольку последние двое определенное образование несомненно имели, то к этому списку я решил добавить Рене Кербарта, изобретателя ПП Kriss SuperV, хоть и имеющего высшее инженерное образование, но признаем прямо, непрофильное. Если пулемет Максима седая старина, а с винтовкой Ю. Стоунера М16, ее несомненным достоинствами и такими же недостатками, мы ознакомлены основательно и каких-либо претензий к их авторам не имеем, то по поводу хваленой гениальности двоих последних следует основательно разобраться.

Как справедливо заметил Виталий Чечило в статье "Изобрести автомат" (Оружие и охота №5, 2008 г.), у нас такого инженера бывалая секретарша и в приемную бы не пропустила.

Тем не менее, автор напрасно хулит французскую экономику социалистического типа, поскольку именно Франция в лице парижского клуба является законодательницей моды в Международной организации интеллектуальной собственности (WIPO). По крайней мере, патент на свое "изобретение" Рене Кербарт получил. Крылатое выражение "Нет пророка в собственном отечестве" даже с большой натяжкой применить к нему трудно. Пошатало парня основательно – не ко двору пришелся в Швейцарии, куда традиционно перебираются его земляки из Франции в поисках сытого благополучия. Видимо, из нелюбви к "бошам" не прельстила его индустриальная Германия и даже Норвегия, родина банкира Яна Хенрика Ибсена, ставшего его спонсором, не прельстила сердце блудного сына французской Бретани.

Осела парочка в славном городе Вашингтоне, традиционном месте паломничества всякого сброда.

Поскольку в Штатах действительно существует напряженка с коренными изобретательскими кадрами, пришлись они ко двору.

Зарегистрированная ими фирма TransFormational DeFence industry (TDI), в руководство которой были включены нужные люди со связями, получила грант в полтора миллиона долларов.

Я тоже не знаю, как им это удалось, но определенные догадки на этот счет у меня всё же имеются. Как сказала бы мадам Грицацуева – ближе к телу, Бендер! Если в первых публикациях, в частности Виталия Чечило, автором изобретения указан Рене Кербарт, то спустя несколько лет список авторов несколько расширился и в статье Виктора Юрьева "Томсон XXI века" ("Оружие и охота" № 3 2010г.) уже указывается, что идея принадлежала Рене Кербарту в соавторстве с Яном Хенриком Ибсеном. Как говорится вот вам и на...

А теперь о самом изобретении. В основу конструкции оружия заложены принципы изменения направления вектора отдачи с одновременным торможением частей сложного составного затвора силой трения.

Прежде всего, следует отметить, что эти принципы далеко не новы.

Подобные решения весьма широко использовались в конструкции пистолета Веблея, ПП Томпсона, ПП MAS 38.

Особенно ярко прослеживается определенная внешняя схожесть его конструкции с пистолетом Хамильтона. Так называемая "нестандартная схема отката полусвободного затвора", упомянутая Виктором Юрьевым в контексте крылатого выражения Альберта Эйнштейна, начинавшего свою карьеру с патентного поверенного и воровства чужих идей – "Все гениальное – просто!" и реализованная Рене Кербартом, помимо достоинств "исходного материала", таит в себе и ряд неустранимых недостатков, вызванных объединением использованных идей, невольным заложником которых стал создатель изобретения.

Для понимания характера врожденных недостатков конструкции Kriss Vektor следует вспомнить плачевный результат первоначальных испытаний прототипа, изготовленного фирмой Remington с темпом стрельбы 1500 выстрелов в минуту.

В некоторых случаях подобную скорострельность можно было бы считать достоинством оружия, однако в случае Kriss Vektor, вследствие особенностей его конструкции, это привело к возникновению совершенно недопустимых вибраций оружия, вплоть до самопроизвольного выпадения магазина и полной неуправляемости стрелком.

Причем упомянутая особенность конструкции, столь негативно влияющая на его поведение как раз и заключается в его основной фирменной детали составного затвора с немалыми претензиями амбициозно названного "супер вектор", главным недостатком которой являются довольно значительные габариты и оригинальная форма тела затвора с длинными направляющими вырезами для взаимодействия с выступами личинки затвора, которая при откате отбрасывает его косо вниз по направляющим, сжимая при этом возвратную пружину.

Для его работы необходим значительный внутренний объем, причем, в крайне неудобном месте, что делает невозможной классическую компоновку оружия. Единственным возможным решением в подобной ситуации стало размещение УСМ и рукоятки управления стрельбой поверх стреляющего агрегата, что еще больше увеличило общие габаритные размеры оружия.

Низкое расположение оси канала ствола по отношению к рукоятке управления или точке прикладки откидного приклада является скорее лишь неизбежным следствием особенностей вынужденной компоновки оружия, а вовсе не гениальным замыслом, как это стараются представить, на самом деле довольно посредственного конструктора.

Упомянутое техническое решение позволяет в полной мере использовать принцип линейной отдачи оружия, которое совместно с затвором изменяющим вектор отдачи, действительно снижает подброс ствола, однако в тоже время весьма затрудняет интуитивную стрельбу или прицеливание по стволу.

Личные предпочтения пользователей вещь весьма загадочная.

Множество вполне достойных образцов оружия, в том числе "рама Шептарского", он же пистолет "Восток", не получили сколько-нибудь широкого распространения даже в спортивной пулевой стрельбе.

Сам по себе принцип линейной отдачи оружия не только не нов, но даже отдаленно не является некой панацеей от врожденных, или, говоря более конкретно, объективно обусловленных их физической природой недостатков оружия.

В частности, в России в свое время проводились довольно серьезные изыскания в области разработки образцов боевого оружия с применением принципа линейной отдачи, которые в конечном итоге завершились отказом от подобной системы компоновки оружия.

Надо полагать, сделано это было вполне обоснованно.

Работой над подобными "оригинальными проектами" грешил и прославленный конструктор М. Т. Калашников, однако, несмотря на именитость создателя, образцы такого оружия дальше технического музея Ковровского завода не пошли. И справедливо.

Однако в этом месте следует вернуться к теме нашего разговора.

Сопутствует ли данной "рэволюционной" конструкции успех?

В связи с широкой агрессивной рекламой в прессе и кино, несомненно, существует определенная заинтересованность любителей оружия в подобной экзотике, однако серьезные профессиональные пользователи вряд ли предпочтут футуристический дизайн удобству и функциональности проверенных временем образцов оружия с классической компоновкой.

Вопреки избитым утверждениям рекламных агентов, даже в страшном сне вряд ли хоть один из телохранителей или спец. агентов в здравом уме добровольно предпочтет его для скрытого ношения или пользования в экстремальных ситуациях. Впрочем, я не зря сделал оговорку – добровольно. Иногда случаются такие ситуации, когда от людей служивых в этом плане мало что зависит – не в магазине, что дали, с тем и будешь служить. Тем не менее подобная ситуация с отсутствием обоснованного выбора, когда следствие подменяет причину, как метко выражаются в украинском народе – "догори дригом", вовсе не повод для рекламных восхвалений.

Поражает та удивительная готовность с которой некоторые отечественные авторы подхватывают хвалебный тон чужой рекламной компании, вместо объективной и беспристрастной подачи материала, превознося до небес сомнительные достоинства заморского оружия, которое по своим боевым возможностям мало превосходит возможности Кольта М 1911 или ПП Томпсон с большой крутизной траектории низкоскоростной пули пистолетного патрона 45 АСР.

Только широкое применение литьевых пластмасс позволило сохранить массу оружия на приемлемом уровне в 2,5 кг и не сравняться ею с ПП Томпсон.

Внешний вид оружия, рассчитанный скорее на психологическое воздействие, действительно поражает – создается обманчивое впечатление, что оно специально создано для войны с "покемонами" и способно остановить, по крайней мере, легкий танк. Однако в действительности так называемое (читатель! Прочувствуйте эпитеты) "Оружие новейшего поколения" или "сверхоружие для ближнего боя" всего лишь "ПШИК", продукт широкой рекламной компании по продвижению его на оружейный рынок и формирования кране необходимого разработчикам потребительского спроса.

У каждого нормального человека есть слабости.

Лично на меня вышеупомянутые эпитеты и превосходные степени прилагательных вопреки рекламным ожиданиям действуют как красный плащ матадора на разъяренного быка. Возможно, именно поэтому я всегда с некоторым недоверием относился к пистолетам Гастона Глока.

Первый серийный пистолет с пластиковой рамкой, удачной конструкцией и хорошими ТТХ, благодаря значительному снижению массы и усовершенствованиям, коснувшимся внутренних предохранителей и УСМ ударникового типа, что значительно облегчило и упростило его эксплуатацию, стал чрезвычайно популярным. А это, следует согласиться, гораздо важнее, чем быть самым лучшим. Единственное что вносило определенное беспокойство, так это назойливость рекламы, которая на наших людей, это которые в булочную на такси не ездят, действует абсолютно в другую сторону.

Из статьи Дениса Морозова и Сергея Черноуса "Нож Glok модели 78", опубликованной в пятом номере журнала "Клинок" за 2010 год, я вынес ряд биографических фактов, касающихся становления Гастона Глока, как конструктора автоматического оружия. На основе этих фактов я несколько переосмыслил его роль в создании самозарядного пистолета, названного его именем.

Везде и по всякому поводу постоянно акцентируется то обстоятельство, что, не имея соответствующего специального образования в оружейной области, он сумел создать едва ли не самый совершенный и успешный образец пистолета XX века.

Нисколько не преумаляя его заслуг, следует так же четко понимать и причины его успеха, которые обусловлены не только, или даже точнее не столько его безусловным талантом, сколько превосходными стартовыми возможностями для достижения творческого успеха.

Такими причинами успеха являлись не просто востребованность подобной разработки для австрийской армии и благоприятное законодательство, но так же и его собственные финансовые и технологические возможности, вытекающие из наличия собственной довольно крупной компании "Glok GmbH", выполняющей, помимо всего прочего, ряд военных заказов правительства. Наконец, он был попросту вхож в нужные ему кабинеты министерства обороны Австрии.

Не стану утверждать, что конкретно послужило побудительным мотивом к принятию решения взяться за создание нового пистолета, однако, принимая во внимание упомянутое в статье широкое привлечение к созданию пистолета "Глок" в августе 1980 г. ряда самых авторитетных оружейных экспертов, его роль в данном проекте можно было бы назвать научным руководством. Впрочем, слово научное в данном случае, по-видимому, чересчур громкое определение для общего руководства идейным вдохновителем, весьма удачно инвестировавшего средства в развитие собственного оружейного бизнеса. В виду отсутствия каких-либо иных "революционных" разработок Гастона Глока в оружейной отрасли, не отрицая его реальных заслуг, видимо все же не стоит слишком усердствовать в оценке его персонального вклада в коллективное творчество, достаточно и патентов, выданных на его имя.

Сам факт появления пистолетов с пластмассовой рамкой, подобных "Глоку", был предопределен развитием технологий производства и широким использованием полимеров. Гастон Глок, начинавший свой бизнес с производства пластиковых карнизов и ящиков для кухни, прозорливо понимал это, как никто другой.

Начало широкого внедрения полимеров и алюминиевых сплавов в оружейном деле было положено в Германии при производстве пистолета Вальтер П-38 и пистолетов-пулеметов МП-38, МП-40.

В 60-х годах прошлого века в Советском Союзе проводились испытания пистолета Макарова с полимерной рамкой, которые, ввиду неудовлетворительного качества существующих на то время полимеров, не привели к положительным результатам, оправдывающим широкое внедрение подобной технологии.

В то же время следует отметить, что к моменту появления пистолета "Глок-17", стеклонаполненный полиамид уже широко применялся не только при производстве отдельных деталей оружия – прикладов, рукояток управления огнем, ствольных накладок и магазинов, но так же использовался для изготовления корпуса и даже деталей УСМ австрийской штурмовой винтовки AUG-77. Можно перечислить длинный ряд технических решений удачно позаимствованных для создания пистолета "Глок-17" — Гастон Глок действительно очень внимательно исследовал все существующие патенты.

Однако упрекнуть в чем-либо постыдном его нельзя. Пистолет действительно получился удачный — очень функциональный и значительно легче существовавших аналогов. Запатентованная оригинальная система внутренних автоматических предохранителей гарантировала почти 100% безопасность от случайного выстрела. Почти, потому что 100% гарантию мог дать только Госстрах. Никакие предохранители, ни внутренние автоматические, ни внешние механические не могут дать абсолютной и безоговорочной гарантии неумелому пользователю от случайного выстрела при наличии патрона в патроннике в оружии со спусковым механизмом с использованием предварительного взвода или полувзвода ударника.

Весьма назойливая обычно реклама в таких случаях скромно умалчивает о наличии печальной статистики подобных происшествий, приведенной в статье Вадима Большакова и Юрия Голуба "Пистолет для полиции Глок-17", что, впрочем, не умаляет его реальных эксплуатационных достоинств, поскольку в большинстве случаев они случаются по вине самих пользователей при неосторожном обращении с оружием.

В любом случае следует отметить, что Глок-17 своим успехом обязан прежде всего именно чрезвычайно успешной рекламной компании. До того как получить 25000 заказ австрийской армии Глок-17 успел завоевать широкую популярность на американском оружейном Олимпе, чему в немалой степени способствовал популярный кастовый сериал "Секретные материалы", в котором сверх обаятельные герои Малдер и Скалли на каждом шагу демонстрировали зачарованным зрителям непривычное оружие. Само собой разумеется, что это был неподражаемый Глок-17. Подобно тому, как мысль опережает действие, выбор Малдера и Скалли предопределил последующее решение руководства ФБР о закупке пистолета Глок-17 и включении его в свой арсенал. Возможно, в действительности эта история и не была столь романтичной, но лишь после этого он с триумфом вернулся покорять родную Австрию. Если вспомнить упомянутое Денисом Морозовым и Сергеем Черноусом близкое знакомство Гастона Глока с австрийским генералитетом, сделать это было уже значительно легче, чем отнять у ребенка конфету.

Анализируя общий уровень технических решений Рене Кербарта и Гастона Глока следует отметить то очевидное обстоятельство, что получены они методом простого перебора и совмещения уже известных вариантов решения подобных задач или заменой металла на полимеры в используемых конструкциях, поэтому называть подобные изобретения "пионерными" нет абсолютно никаких оснований.

Озвученная невысокая оценка их изобретательской деятельности основана на научных работах по классификации и анализу изобретательской деятельности и творческих процессов известного специалиста в области патентования Г. С. Альтшулера.

Генрих Саулович, несмотря на его бесконечные и столь же наивные поиски "алгоритмов изобретения" — универсальной формулы творчества, которые, на мой взгляд, можно сравнить с поисками философского камня, тем не менее, очень хорошо разбирается в подобных вопросах.

Возвращаясь к основной теме нашего разговора, хочется отметить, что подвергая критике, пусть даже и справедливой, чужие технические решения, чтобы не плодить невостребованные патенты, следует быть столь же требовательными и к себе. Прежде всего хотя бы потому, что украинское патентное законодательство справедливо признает только мировую новизну изобретения. Опустим пустые разговоры о декларативном патенте. В собственной надежде на успех меньше всего следует рассчитывать исключительно на благосклонное отношение чиновников патентного ведомства и наше славянское авось.

Эксперты гос. патента Украины, разумеется, вовсе не враги, но через одного, если не чаще, сами изобретатели. Поэтому лелея наполеоновские планы, весьма неразумно действовать в соответствии с его принципом – главное ввязаться в бой, а там посмотрим.

Патентное право писалось отнюдь не в интересах изобретателей, по крайней мере, в Украине, поэтому свою заявку в любом случае лучше всего сопроводить опытной моделью или демонстрационным образцом, доказывающим их работоспособность.

Если после оплаты всех сборов и пошлин, кстати, весьма доступных для украинских граждан, патентованным Ведомством по результатам экспертизы заявки по существу будет определено, что изобретение, сущность которого выражена в предложенной заявителем формуле, отвечает условиям патентоспособности, патентное ведомство направляет заявителю решение о выдаче патента.

О, счастливый миг!

К сожалению, эйфория от получения патента у рядового украинского гражданина обычно проходит даже несколько быстрее, чем от прихода демократии и он начинает люто завидовать французской экономике социалистического типа. Ну, или вспоминать советские времена, когда он с гордостью вешал на стену свое авторское свидетельство и беззаботно ждал, когда же бухгалтерия родного предприятия выплатит ему его законное, пусть и небольшое, но гарантированное вознаграждение. Поскольку времена несколько изменились, то с получением патента забот, причем не самых приятных, у наших изобретателей несколько прибавилось – помимо прав у него появились и обязанности.

Прежде всего, обязанности, связанные с необходимостью внедрения собственного изобретения и защитой монопольных экономических прав (три года), вытекающих из полученного патента – более трех лет, не говоря уже о двадцати, без внедрения на патенте не высидишь, да и какой тогда имело смысл его получать. Просто сказать, что внедрить собственное изобретение самостоятельно, даже если полученный патент не связан с производством оружия, чрезвычайно тяжело или даже почти невозможно, значит не сказать ничего вовсе.

В первую очередь, это связано с собственными ограниченными финансовыми возможностями, непомерно дорогими кредитами и весьма несовершенным и запутанным законодательством, ведущим к дополнительным "организационным" расходам, которые не занесешь ни в одну финансовую отчетность. При этом следует быть готовым к обязательному в таких случаях саркастическому вопросу – если ты такой умный, то почему ты такой бедный?

Промышленная революция давно завершилась и предприятия, зародившиеся в свое время в сараях и бывших конюшнях, выросли в современные транснациональные корпорации (степень достоверности легенд такого рода мы сейчас не обсуждаем). Вполне естественно, что талантливых новичков в большом бизнесе никто не ждет, тем более, если они обладают патентами, способными обрушить или переделить рынок, ведь успех одного, это непременно убытки всех остальных.

"Хорошо бродить по свету с карамелькой за щекой" любил напевать мультяшный поросенок Фунтик. Поскольку чрезмерное потребление сладкого вредно для здоровья, то упомянутой карамелькой придется поделиться.

На цивилизованном языке это называется кооперация или лицензионный договор. Позаботиться, или хотя бы задуматься об этом, чтобы впоследствии не пороть горячку, следует еще до подачи заявки на изобретение. Заранее предвидеть саму возможность возникновения и характер предполагаемых в будущем проблем будет весьма полезно в любом случае, поскольку дает хорошую возможность подготовиться к ним заранее. Предупрежден – значит вооружен, любили говорить древние латиняне.

В описанной ситуации, имеющей реальные прецеденты, при заключении подобных джентльменских соглашений о кооперации коммерческой деятельности не следует слепо полагаться исключительно на порядочность предполагаемых партнеров. Причем касается это обеих сторон, ведь до официальной публикации заявки и объявлении приоритета автор, по сути, предлагает лишь кота в мешке, а предполагаемый партнер, готовый инвестировать средства в изобретение никому неизвестного автора, заинтересован в приобретении исключительных прав на изобретение по максимально низкой цене.

Наиболее ярким классическим "кидком" в оружейном бизнесе достойным внимания читателей в качестве примера является случай откровенного мошенничества с лицензионными выплатами приведенный в статье Михаила Евдокименко "Неотразимый аргумент" , опубликованной в журнале "Оружие и охота" № 11 за 2007 год. Германская фирма Deutsche Werke A.G., выпускавшаяся по лицензионному договору пистолет "Ортигис", заключила с некой американской фирмой явно убыточный договор о продаже ей 48 000 пистолетов по цене 0,66 доллара за штуку и последующих 48000 пистолетов по цене 0,75 доллара за штуку при себестоимости 2,25 доллара.

Поскольку Генриху Ортигису по условиям лицензионного договора полагались выплаты 7,5% от отпускной цены в 4,5 доллара за пистолет, то у него мягко выражаясь "зажилили" 27324 доллара – в 1923 году огромные деньги, а заплаченные ему Deutsche Werke A.G. 5076 долларов составляли всего лишь 15,6% от суммы лицензионных выплат, предусмотренных лицензионным договором.

Поскольку источник нашей мудрости – наш опыт, а источник нашего опыта – наша глупость, то учиться предпочтительнее на чужих ошибках.

Пока изобретатель твердо не встанет на ноги и не обретет подлинную финансовую, а, следовательно, и личную независимость, чему вполне обоснованно стремятся помешать те представители бизнеса, которые видят в его лице возможного опасного конкурента и угрозу потери в ближайшем будущем существенной части собственной прибыли, он остается уязвим и просто обречен на подобное сотрудничество.

Лишь вплотную столкнувшись с подобными проблемами, человек начинает задумываться над вопросами политэкономии. Напомним, взгляды на справедливость у волка и у ягненка несколько различаются.

Мне бы очень хотелось помочь читателям, интересующимся проблемами изобретательской деятельности, получить единственно верные ответы на все волнующие их вопросы, но таких, по-видимому, не существует в природе. По крайней мере, мне они, к сожалению, не известны.

Повторюсь, патентное законодательство, ни к нас в Украине, ни на Западе, не писалось исключительно в интересах изобретателей. То обстоятельство, что закон эти интересы, тем не менее, как-то защищает вызвано исключительно тем, что у законодателя нет никакой возможности избирательно отказать изобретателю в праве заниматься частной предпринимательской деятельностью, что равносильно запрету на частную собственность и разрушению базисных основ капиталистического общества, в котором мы проснулись однажды утром.

В нынешней редакции Гражданского Кодекса Украины законодатель так и написал – право частной собственности священно.

Обеспечивая патентное право законодатель в лице государства заботится, прежде всего, о собственных правах и правах крупного капитала.

Окружающий нас мир следует воспринимать либо таким каков от есть, либо пытаться изменить его. Последнее – занятие чрезвычайно хлопотное и неблагодарное. Все что объединяет всех изобретателей, общие цели и общие цепи, служит им яблоком раздора, поскольку интерес у каждого свой – личный. Первым может стать только один. Второй может быть только премия … Утешительная.

Возникает вполне обоснованный вопрос – как изменить существующее положение в лучшую сторону. Огромную, даже решающую роль в этом вопросе играет государство. Для начала обратим свои взоры на Восток.

В июльском номере "Украинской технической газеты" за 2010 год приведены весьма любопытные статистические данные, обнародованные исследовательской организацией "Thomson Reuters Scientific" согласно которым количество зарегистрированных изобретений в Китае растет так быстро, что к 2012 году по этому показателю он займет первое место в мире. На сегодняшний день доля "академических патентов" в КНР составляет 16%, тогда как в Японии — 1%, а в США — 4%. По заключению "Thomson Reuters Scientific" лидерство Китая в этой области в последние годы объясняется главным образом продуманной политикой правительства страны, не скупящегося на бонусы и поощрения для изобретателей.

Каждый специалист, патентующий свое изобретение получает от государства дополнительную премию в размере своего годового оклада.

Кроме того, научное учреждение, в котором было сделано изобретение в результате исследований профинансированных государством, сохраняют за собой право на патенты. Это делается в расчете на то, что со временем позволит государству получать дополнительные доходы в виде налогов от внедрения изобретения или продажи лицензий.

В отличие от сообщения, приведенного в начале статьи, статистические данные, полученные столь уважаемым источником, заслуживают доверия и заставляют задуматься.

Реставрация в Китае частной собственности и элементов капиталистических отношений, оказывается, вовсе не противоречат коммунистическим принципам и интересам государства, если они направлены на благо граждан.

Вернемся к нашей действительности.

Получение Евразийского патента, действующего на территории бывшего Советского Союза обойдется украинскому, как, впрочем, и российскому, и любому другому национальному изобретателю примерно в 6000 долларов.

Следует отметить, что столь непомерно высокую цену установленную Роспатентом, пользующимся своим монопольным положением, последний цинично обосновывает ожидаемой в будущем прибылью для изобретателя от внедрения его изобретения, которая, возможно, перекроет его расходы.

Однако, еще Ленин в свое время предостерегал от подмены законного целесообразным.

Диктат любого монопольного органа, пусть даже и государственного, не может быть законным, если он не направлен в интересах людей или является дискриминационным.

Имело ли вообще смысл решение растаскивать патентное ведомство по национальным квартирам (опустим вопросы секретных изобретений – патентов на ним все равно не выдают), если мы до сих пор обречены пользоваться услугами бывшего ВНИИГПЭ – нынешнего Роспатента.

Расходы изобретателей, желающих защитить свои экономические интересы, связанные с их авторскими правами вовсе не ограничиваются получением Евразийского патента. Мир велик и пропорционально растут их расходы. Самым разумным выходом в подобной ситуации, учитывая положительный китайский опыт, является государственная поддержка изобретателей. Причем это вовсе не обязательно должно быть премирование.

Вполне достаточно, если государство возьмет на себя всю правовую защиту интересов своих граждан за рубежом – это воздастся ему сторицей, причем не только в виде налогов, ведь, взяв на себя затраты и ответственность, оно обоснованно может получать определенные "комиссионные" за свою деятельность. Этим с успехом могли бы заниматься как сами патентные ведомства, так и специальные государственные инновационные компании. Заниматься внедрением и правовой защитой уже готовых изобретений значительно выгоднее, чем вкладывать деньги в бесперспективные научные исследования, плодя высокооплачиваемые места для бездарных обладателей "научных" званий.

Для эффективного решения научных проблем на Западе создаются венчерные (рисковые) компании с малочисленным творческим коллективом, формируемым под решение конкретной задачи (в соответствии с Ленинским принципом – лучше меньше, да лучше) и оплатой труда по конкретному результату (аналог нашего хозрасчета), которые являются создателями 60% крупнейших инновационных разработок в США. Остальное приходится на долю университетов, занимающихся академическими исследованиями и являющимися кузницей кадров для правительства и крупных корпораций.

Нигде в мире, за исключением Испании и постсоветского пространства работникам не доплачивают исключительно за сам факт приобретения ученым знаний, подтвержденный защитой диссертации. Возможно, именно это обстоятельство вызывает их неприязнь к изобретателям, не имеющим соответствующих дипломов и научных званий.

Оглядываясь на 500-летнюю историю существования патентного права, со времен Венецианской Республики и до наших дней, может сложиться превратное впечатление, что ничего лучше и совершеннее для стимулирования общественного и технического прогресса и защиты прав изобретателей, чем существующий закон в его нынешнем виде, придумать было нельзя.

Позволю тебе с этим не согласиться. Выскажу крамольную мысль, которая может показаться даже несколько кощунственной для устоявшихся представлений дельцов от патентного права.

Не имеет ли смысл отделить защищаемые законом исключительные материальные права, вытекающие из авторства и приоритета изобретателя, дающего право на приобретение патента, от права монопольного промышленного использования изобретения, предоставляемого самим патентом. Так сказать – котлеты отдельно, а мухи отдельно. Более чем уверен, что небо от этого не рухнет на землю, и реки не потекут вспять.

В отличие от антисоциальных призывов скандально известного гражданина Вассермана отменить все патенты в мире, что равносильно ликвидации любой частной собственности и подрыву основ общества, высказанное мной предложение только упрочит значение и регуляторную роль патентных ведомств в соблюдении патентного права и устранит ряд существующих противоречий.

Как и в первом случае, патентные Ведомства могли бы получать средства от регистрации всех патентно-лицензионных сделок, заключаемых в их стране и комиссионные от пресечения нарушений авторских прав. В последнем случае интересы изобретателя и государства в лице патентного Ведомства становятся действительно общими, а действия последнего следует признать намного эффективнее.

Срок действия патента при этом разумно сохранить прежним – 20 лет, предусмотрев, однако, норму по увеличению общего срока действия авторских прав изобретателя до общепринятых норм сроков действия имущественных прав интеллектуальной собственности на произведение автора – 70 лет со дня его смерти, ограничив при этом возможность материальной компенсации за свободное использование изобретением обязательной выплатой установленного патентным Ведомством фиксированного процента от прибыли или розничной цены, если только указанное изобретение не стало частью другого изобретения.

Заранее предвижу массу злобных возражений, мол, подобная норма затормозит прогресс человечества.

Вовсе нет!

Скорее наоборот – она заставит предпринимателей активнее внедрять защищенные патентом изобретения, приобретая лицензии, не дожидаясь, пока истечет срок действия патента и изобретение не станет общедоступным и автору не нужно будет платить.

Указанная норма вовсе не является дискриминационной, поскольку изобретения зачастую являются частью промышленного образца, срок действия патента на который можно продлевать неограниченного долго.

Идеальным решением могло бы стать объединение обоих предложенных вариантов, позволяющее наиболее рационально и полно совместить удовлетворение естественных прав и интересов как изобретателя так и государства, хоть и не решает абсолютно всех проблем использования интеллектуальной собственности связанной с эксплуатацией идей, научных теорий, принципов, методов, открытий и дальше по списку.

Возможно, я несколько утомил читателей своими рассуждениями о проблемах изобретательской деятельности. Да и причем здесь оружие Гастона Глока и Рене Кербарта, какое оно имеет отношение к этим рассуждениям?

Честно признаю, это всего лишь яркий и удобный для специализированного журнала пример того, чтобы показать, что далеко не всякое инженерное решение, имеющее определенную техническую новизну и отвечающее условиям получения патента, способно к коммерческому успеху, позволяющему оправдать средства, затраченные на его создание и продвижение на рынок. Пусть даже его трижды назовут гениальным.

Искренне надеюсь, что мои мысли окажут влияние на образ мышления читателей наиболее демократичного журнала, поскольку перед искренним восхищением красотой оружия и страстью к охоте все равны.

Примечание. Статья планировалась для публикации в журнале «Оружие и Охота».