• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• Предприятие

Введение ко второй беседе

Вы, надеюсь, заметили, что многие проблемы современного красноречия, которые на первый взгляд кажутся простыми, легкодоступными, на самом деле таковыми отнюдь не являются и требуют глубокого, всестороннего рассмотрения, тщательной проработки.

В качестве запева ко второй беседе представляется уместным воспроизвести замечательную мысль Владимира Ильича Ленина. Прочтите ее со вниманием:

"Популярный писатель не предполагает не думающего, не желающего или не умеющего думать читателя,— напротив, он предполагает в неразвитом читателе серьезное намерение работать головой и помогает ему делать эту серьезную и трудную работу, ведет его, помогая ему делать первые шаги и уча идти дальше самостоятельно".

В этих мудрых словах — верный ключ к построению отношений в системе "оратор — аудитория". Деятельность оратора — лектора, пропагандиста, докладчика — во многих существенных аспектах прямо сопоставима с деятельностью популярного писателя. Ведь и наша задача, в конечном счете, сводится к тому, чтобы научить людей самостоятельно "работать головой".

БЕСЕДА ВТОРАЯ. ОРАТОР В АУДИТОРИИ. Глава первая. Параграф 1.

Мы с вами уже набросали некий идеальный образ современного оратора (помните, основные позиции: знать, заслужить, уметь?!). И тем самым в какой-то мере продвинулись в постижении тех скрытых от постороннего глаза пружин, которые обеспечивают лидирующее положение говорящего человека.

Практика, впрочем, самым решительным образом предостерегает от каких бы то ни было обольщений. При всей значимости субъективных качеств оратора — его личности, эрудиции, гражданских добродетелей — для успеха публичного выступления явно необходимо кое-что еще. Ведь случается так, что и знание предмета в наличии, и понимание маневра существует, и достойная жизнь за плечами, а выходит человек на аудиторию и -конфуз!

Таких случаев сколько угодно.

Здесь, как вообще в искусстве: все известно, но есть еще что-то. Тайна индивидуального мастерства! Разумеется, это понятие уходит своими истоками в глубоко внутренний, интимный мир художника, творца. Но существует в этом деле и кое-какая информация общего плана.

Цицерон полагал: "Оратор должен заботиться о трех вещах — что сказать, где сказать и как сказать".

Современные остряки добавляют: еще важнее вовремя сориентироваться, что и где не сказать! Соображение по-житейски мудрое. Его надо иметь в виду при всех обстоятельствах. Чтобы, выступая, не оказаться в положении сказочного Иванушки-дурачка, который, как известно, плакал на свадьбе и плясал на похоронах.

Добавка, однако, не вносит противоречия, а лишь развивает мысль Цицерона. "Что, где, когда?" — мы над этими вечными вопросами бьемся сегодня с энтузиазмом ничуть не меньшим, чем делали это наши предшественники про профессии. Тысячелетний опыт не только не облегчил задачу, а, скорее, ее многократно усложнил.

Одно осталось неизменным: высшим мерилом успеха или неудачи была, есть, и всегда будет среда, в которой выступает оратор. Для нас это — се величество аудитория последней четверти двадцатого века! Она, можно сказать, для нашего брата — лектора, пропагандиста, актера— все: объект трудной деятельности, любовь и слезы, мечта, надежда, страх и радость...

Это вообще любопытное сооружение — современная аудитория.

Обычно каждый из людей строго индивидуален: у всякого свой характер, свои пристрастия, своя линия поведения. Но вот мы сошлись вместе послушать лекцию. И образовалась, заметьте, не просто сумма разных человеков. Образовалось нечто принципиально новое — аудитория. Какой-то в высшей степени своеобразный многоликий организм. Со своим норовом, со своей только ему присущей психологией.

Установлено, что человек—наименее прогнозируемый объект вселенной. Психологи насчитывают в каждом из нас девять основных эмоций, уйму их разновидностей и сочетаний. (В русском языке зафиксировано полторы тысячи свойств личности!) А когда все это сводится вместе в трех-пяти сотнях экземпляров?! О!.. Антон Павлович Чехов, который не скрывал робости в больших собраниях, называл аудиторию устами одного из своих героев: "многоголовая гидра"!

Я, например, замечал: люди удивительно милые, интеллигентные, способные по отдельности рубаху отдать ближнему, те же самые люди, сойдясь 11 публичной аудитории, порой с наслаждением наблюдают, как ты паришься, тонешь на трибуне. С наслаждением и удовольствием. Хохочут!..

Можно как угодно к этому относиться, но обходить вниманием такую особенность публичной аудитории было бы, по меньшей мере, неосмотрительно.

Цицерон писал: "Если в других искусствах какой-нибудь бывалый мастер с хорошим именем случайно сделает свое дело хуже обычного, то все считают, что он просто "не захотел" или по нездоровью не смог показать свое уменье в полном блеске... Если же у оратора подметят какую-нибудь погрешность, то ее приписывают только глупости... И сколько раз мы выступаем, столько раз над нами свершается этот суд..."

Две тысячи лет тому назад были сказаны эти слова. Боюсь, в психологии массового зрелища с той поры изменилось не очень многое: каждый раз свершается этот суд!..