• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• Предприятие

...Ныне пришло время для всякого, кто искренне желает сохранить британскую конституцию, и сохранить ее в неприкосновенности, сделать все от него зависящее, чтобы оградить ее от пагубных последствий того нового направления той новой силы, которая крепла и упрочивалась при каждом последующем правлении со времен последней революции. Я говорю о тех приемах подкупа, которые могут быть использованы в том или другом случае короной, и той склонности к подкупу со стороны народа, которую взращивали довольно долго и продолжают взращивать по сей день. Иначе, т. е. если побудительные причины названных последствий оставить в силе, их влияние вырастет настолько, что станет неодолимым. Тогда гибель нашей конституции — лучшей конституции на земле — неминуема, ибо верховная власть будет считать, что ее величие и безопасность зависят от этого. Сейчас нам такая опасность, конечно же, не угрожает. Но сама возможность подобного хода событий является достаточной причиной, чтобы пробудить и встревожить всех честных людей. И разве у каждого честного человека недостаточно, в самом деле, оснований для тревог, когда он слышит, как публично и громогласно восхваляется подкуп? Когда попустительствуют, более того, платят за славословия этому неправедному делу, словно оно и есть цель нашего праведнейшего правления?

Живи мы во времена тирании Звездной палаты1г, во времена многих иных сумасбродств власти, творившихся под эгидой и при попустительстве короны, мы и тогда отыскали бы столько изъянов, сколько решились бы насчитать, но все же, без сомнения, терпеливо ждали бы какого-нибудь удобного случая, чтобы возместить жертвам все несправедливости. Но даже в ту пору стоило нам только услышать, как непотребные деяния власти оправдываются ссылкой на их законность и конституционность, а прерогатива, при помощи которой они свершались, провозглашается неотъемлемым правом короны, мы, я полагаю, забили бы тревогу с не меньшим пылом, чем некогда наши предшественники.

Таким образом, подкуп, вероятно, практиковался в той или иной степени во все времена. Но тогда его держали в узде стыдом и страхом перед неизбежной карой, которая грозила обоим — и тому, кто подкупал, и тому, кого подкупали. На подкуп всегда жаловались, его никогда не защищали, и периодически даже предпринимались усилия при всеобщем одобрении пресечь его. Но, согласно принципам, проповедуемым ныне, эти стремления объявляются неправыми — в них, видите ли, следует покаяться, а законы, принятые во исполнение их,— отменить, ибо невозможно якобы соблюдать конституционную независимость короны, если у короны нет права и средств оставаться независимой от других элементов законодательной системы, оказывая финансовое влияние на членов обеих этих собраний. Пусть никто не думает, что абсурдность и цинизм этих доктрин ограждают нас от их последствий. Они скоро могут войти в моду и обрести ореол священных истин — на манер других лживых полуправд, насаждаемых системами политики и религии во многих иных •странах. А что может быть чересчур абсурдным или чересчур циничным для насквозь абсурдного, циничного и к тому же суеверного народа?

Но если бы даже наше понимание этих доктрин было столь же слабым, как и наше почтение к ученым авторитетам, которые их проповедуют, то и тогда они должны внушать тревогу, и с нашей стороны было •бы глупостью, даже больше, чем просто глупостью, не внять этой тревоге.

Мы можем сколько угодно презирать барабанщиков и трубачей вражеской армии, но, заслышав барабанный бой и пение труб, мы сами трубим тревогу, резонно заключив, что враг близко. Поэтому друзья нашей конституции вправе в таком случае забыть все распри и объединиться •с ее недругами, отбросив на время все главные и реальные отличия и разногласия, определяющие нынешнее деление на партии. Да, партии нам нужны, однако те партии, которые существовали ранее, сошли со сцены вопреки всем злонамеренным проискам ряда людей, стремившихся возродить их, людей, не имевших достоинств, кроме партийных, находивших прибежище только в борьбе партийных клик и потому жаждавших их увековечить. Если уж говорить о достоинствах, то величайшим из них была, конечно же, борьба против прежней прерогативы королевской власти, когда она подняла голову так высоко, что стала угрожать нашей свободе. Ныне же основной заслугой партий является противодействие тем, кто превозносит коррупцию, разоблачение средств, которыми ее можно усовершенствовать на погибель нашей конституции и, следовательно, нашей свободы. О нет, в некотором отношении заслуга здесь еще более велика, так как коррупция сама по себе, по природе своей и особенно в создавшихся обстоятельствах, учитывая положение страны и умонастроения народа, страшнее, чем когда-либо была прерогатива. Не дай бог, чтобы спасти страну от последствий всеобщей продажности когда-нибудь стало труднее, чем отразить претензии королевской прерогативы на непререкаемую власть в стране.

Вряд ли можно достойно завершить диссертацию о партиях, не показав, что британская конституция, больше всех других конституций заслуживает постоянного внимания и заботы о сохранении ее со стороны народа, которому посчастливилось жить в соответствии с ней, что эта конституция может потерять силу при недостатке внимания в ней, что уже возникла определенная опасность, что, несмотря на это, конституцию эту нельзя уничтожить, пока Палата лордов и Палата общин, т. е. весь народ в лице своих представителей, не объединят усилия для ее уничтожения, что налицо определенная степень безумия и столь чудовищная несправедливость, которая может быть порождена лишь всеобщей укоренившейся коррупцией. С тех пор как миновала угроза со стороны королевской прерогативы, новые опасности угрожают конституции, более гласные и поэтому менее заметные.

Наконец, что может быть нелепее и смехотворнее, чем сохранение чисто номинального деления на вигов и тори, существовавшее еще до революции, когда принципы, которые придавали этому делению какой-то реальный смысл, исчезли? Точно так же вряд ли что может быть резоннее, чем признание номинального деления на конституционалистов и антиконституционалистов, или на партию двора и партию страны в нынешние времена, когда разногласия в основных принципах придают этому делению вполне реальное значение. А то, что такое деление реально, остается неоспоримым фактом, по крайней мере, пока среди нас встречаются люди, которые доказывают полезность и стремятся даже способствовать скрепленной подкупом зависимости членов обеих палат парламента от короны, а также другие люди, которые твердят, что такая зависимость членов парламента лишает обе палаты их конституционной независимости, с потерей же независимости наша конституция превратится в мертвую букву, и мы окажемся в еще худшем положении, сохранив ее форму.