• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• Предприятие

Производить не снотворное, а духовный огонь — в этом задача.

Коль скоро мы с вами безоговорочно приняли ленинскую формулу: пропагандистская работа есть искусство, то, стало быть, готовы принять все, отсюда вытекающее. И прежде всего логичный вывод о том, что на деятельность оратора распространяются критерии искусства. Критерии, как правило, неумолимые. Первый среди них: "Не можешь — не берись! Хочешь, понимаешь необходимость для себя такого рода деятельности—изволь засучить рукава, приложить максимум усилий, чтобы довести себя до необходимого совершенства!"

Знать, заслужить, уметь!..

Между прочим, старые руководства по риторике среди весьма желанных ораторских достоинств тоже выделяли три основных, называя их "правилами ясности"; знание предмета, здравая связь в мыслях, естественный порядок слов.

Любопытно трансформировалась эта триада мастерства у знаменитого русского оратора и педагога Анатолия Федоровича Кони. Он полагал, что оратор, обязан: знать предмет, знать язык, которым пользуется, и-—обратите внимание! -- ни в коем случае не лгать на аудитории.

Мы в своей повседневной пропагандистской практике как бы подхватываем эстафету тех, кто во все предшествующие века стремился овладеть тайнами искусства живого слова, умением увлекать людей, влиять на них, вести за собой.

Занятное соображение есть на этот счет у Цицерона.

Марк Туллий, как известно, создал всемирно известные трактаты об ораторском искусстве. Не считая юношеского, сугубо компилятивного "О нахождении", этих трактатов три - - "Об ораторе", "Брут" и "Оратор".

В то время, когда Цицерон собрался систематизировать и обобщить свой громадный ораторский опыт, ему было уже 52 года (в древности этот возраст считался весьма почтенным!). Видный государственный деятель, республиканец, он оставил к тому времени за плечами яркую жизнь, потерю близких, триумфы и разочарования.

Не мог он знать, беря в руки стилус — палочку для писания на доске, покрытой воском, что двенадцатью годами спустя, в дни гибели Республики, сын одного из героев, воспетых в "Трактатах", Марк Антоний, подошлет к нему наемного палача — того самого Попиллия, которого Марк Туллий спас когда-то своим красноречием от смертной казни по ложному обвинению в отцеубийстве. И что Попиллий, повинуясь диктатору, убьет Цицерона, а отсеченные его голову и правую руку выставит на Форуме у тон самой трибуны, где великий оратор заслужил некогда свою громкую славу. И что современники с грустью отметят: римляне ходили глазеть на поверженную голову Марка Туллия Цицерона гораздо охотнее, нежели когда-то слушали здесь же его умные речи...

Так вот, в цицероновом трактате "Об ораторе" читаем: "Для усвоения всякого иного ремесла достаточно быть таким, как все люди, то есть уметь уловить умом и сохранить в памяти то, что тебе говорят, или то, что тебе вдалбливают, если ты глуп. Не требуется при этом ни гибкость языка, ни легкость речи, ни тем более то, чего мы не можем устроить себе нарочно: красивое лицо, выражение, голос. А оратор должен обладать остроумием диалектика, мыслями философа, словами чуть ли не поэта, памятью законоведа, голосом трагика, игрою такой, как у лучших лицедеев. Вот почему в роде человеческом ничто не попадается так редко, как совершенный оратор".

Оставим последнее замечание на совести Цицерона, однако очевидной остается сквозь века пронесенная необходимость: уметь! Во что бы то ни стало — уметь!

Весь дальнейший разговор будет посвящен, по сути, этому одному-единственному, бесконечно объемному, можно даже сказать, неисчерпаемому в искусстве слову. Ибо я вижу своей целью возбудить желание овладеть умением у того, кто накопил знания и заслужил нравственное право выступать с ораторской речью.