• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• ФОРУМ
• Реализация
• Реклама
• Предприятие

Покормив кролей и собаку, Михаль взял ведро с картошкою, вышел во двор, сел на скамейку и начал чистить картошку для супа, уже на следующий день. Так он делал почти каждый день, чтобы наутро все было готово. Может, кто-то из детей приедет, а чистить картошку уже и не надо — подумал Михаль. Дочистив последнюю картошину, посмотрел на дорогу. Напротив его усадьбы, через дорогу виднелись развалины хаты Полоза — Мужа Марии. По молодости ох здоровый мужик был. Наверное, не только лбы хлопцев трещали от его кулаков, девки ох как засматривались на мужика. В их глазах виделся блеск любопытства, а сами понимаете, к чему это может привести. Но Полоз уж очень любил свою Марию, да и она ему отвечала взаимностью. Хоть и не молодые они уже были, а миловались и любились не чета всем этим перекати поле.

Но это было значительно позже. После войны тяжело всем жилось, а у Полоза еще и жена умерла. На руках остались четверо детишек, да и хозяйство приличное.

Так вот с этим Полозом по словам деда Михаля приключилась удивительная и в некотором роде поучительная история. Кажется, это было в 1947 году. Кушать было нечего. И вот Полоз, в великой нужде взял корову и повел ее в город на базар. Продавать ее ох как не хотелось. Да и было оно так на самом деле. Точно так было. Ведь нужда заставила, совсем придавила. А сами понимаете, что бывает когда прижмет тебя, и кишки начнут диктовать тебе, что делать. Можно и дров наломать с голодухи.

Двенадцать километров напрямик через Домолоч, Искорость, а там, через Кирпичный и рукой подать до города.

Шумный базар, обилие пищи на столах, мясо, сало, квашеная капуста, крики торгующих совсем придавили мужика. Запросил за корову четыреста рублей. Народ подходил, спрашивал, смотрел, кто-то поднимал хвоста, всматривался и уходил. Настроение совсем упало. А тут еще по соседству баба продает пирожки с мясом и немо кричит, какие они вкусные. Только и слышал голос бабки: «Пирожки! Пирожки! Вкусные, с мясом!»

Дура баба — подумал Полоз — как же пирожки могут быть не вкусные, да еще с мясом. А еще этот еврей прицепился и предлагает за корову меньше четырехсот рублей. Нет, меньше четырехсот не продам.

— Эй, соседка! Почем пирожки? — Не выдержал Полоз.

— Червонец — ответила бойкая баба, cмерив его оценивающим взглядом испытанного бойца торгового фронта.

Кто его за язык тянул. Точно черт кишки закрутил, мозгами управляет.

— Да твоим пирожкам копейка, да и худые они. Пренебрежительно взглянув на пирожки, Полоз выдал следующую фразу: «Да что тут есть!? Я б съел, не заметил».

Тут как черт из под лавки, по соседству раздался голос противного еврея: «Если так то я плачу за все пирожки, и ты их ешь на спор. Если не съешь, я забираю корову. Ну что — слабо. Только языком трепаться. Эй, мамаша? — обратился еврей к торговке — А ну пересчитай, сколько там пирожков в корзине?»

Народу, что стоял поблизости и торговал всякой всячиной, понравилось такое развитие событий. Они с интересом наблюдали за происходящим. Кое-кто подошел поближе и подбадривал Полоза во внезапно возникшем споре.

Ох, и голодный был Полоз. Да и коровы жалко, дома трое детей, которых нужно кормить. Еще этот еврей со своими подначками. Народ кругом бойко обсуждал ситуацию. Торговка уже посчитала пирожки. Оказалось их тридцать девять штук. Глянув на смачные с виду пирожки, на еврея, Полоз с азартом махнул рукой и сказал:

— А что? Давай! Ставлю корову, что съем все пирожки не глядя.

На том и порешили. Еврей расплатился с торговкой за пирожки, забрал у Полоза корову и отвел ее к своей телеге. Народ наблюдал.

Как потом рассказывал Полоз, первые десять пирожков он съел действительно, не глядя, закидывая их себе в рот. Народ, что стоял кругом, только ахал и удивлялся прожорливости мужика. Еврей посматривал и верно думал, что все пойдет по его плану. В это время Полоз приступил ко второму десятку и пирожки он уже кусал по половине. Энтузиазма у него поубавилось. Ну, а когда на третий десяток перешел, то на пирожок приходилось четыре укуса.

Больше всего Полозу запомнились последние пирожки. С его слов, когда уже оставались последние три пирожка, он вдруг посмотрел на свою корову. Ему вдруг показался нелепым этот спор. Чего он повелся на эту провокацию? Недаром говорят, что черт всегда рядом ходит. Да и народ. Им только подавай посмотреть, как человек мучается. Вспомнилось, что дома осталось четверо детей. Они ждут его, а он тут жрет пирожки, да еще корову может проспорить. На него смотрел противный еврей. Видно было, что он был очень удивлен его прожорливости и упорству. Полозу уже было не до пирожков. Живот был как барабан. Тяжело поворачивать голову. Господи, ну как же съесть эти оставшиеся пирожки. Господи, помоги!

Кое-как, откусывая по кусочку, он съел еще два пирожка. Живот был как барабан. Полозу казалось, что весь мир сейчас смотрит на него. Даже небо нахмурилось и давило своей тяжестью. Господи, оставался последний пирожок. Собравши все силы в кулак, он взял последний пирожок, глубоко вздохнул насколько ему, позволял набитый желудок, поднес пирожок ко рту.

— Стой! Стой! — он услышал отчаянный голос еврея.

Что он хочет? — подумалось Полозу.— Может он, что-то не так сделал, и тот хочет забрать его корову.

— Ну, нет! — в отчаянии подумал Полоз и потянул опять пирожок ко рту.

— Стой! Стой! — опять услышал Полоз отчаянный голос еврея — Оставь! Не надо доедать последний пирожок. Я его бабе своей занесу. Пусть посмотрит, за что я деньги уплатил.

Все, кто видел эту картину, и принимали в ней свое участие как зрители, были довольны итогом спора и громко поддержали спорщиков. Когда это видано, чтобы еврей в споре и деньги потерял, и спор не выиграл. Короче… публика была довольна.

Не веря своим ушам, Полоз посмотрел на еврея, на народ, что столпился и стоял, наблюдая за происходящим. Затем он опять взглянул на еврея и увидел в его глазах, то ли страх, то ли раскаяние. Он протянул еврею последний пирожок, который тот быстро спрятал в сумку. Слабо соображая, что происходит вокруг, подошел к корове, взял ее за поводок и погнал домой.

Как ему было плохо по дороге то непередаваемо со слов самого Полоза. Как он дошел до Искорости и упал на поле по дороге к Домолочи, он помнит смутно. Немного отлежавшись и держа корову за веревку, он встал. Пройдя с километр, опять прилег у обочины. Полежал. Живот болел, казалось, его чем-то передавило. Небо опустилось еще ниже. Кажется, здесь уместно было бы сказать: Небо пало.

До хаты 5 километров. Тяжело поднявшись, Полоз дошел до Домолочи, присел под деревом. Господи! Хоть бы дойти до дома. Тяжело! Ох, тяжело ему дались эти километры.

Дома он только завел корову в хлев и, зайдя в дом, упал на кровать.

Прошло с той поры много лет, а дед Полоз с той поры уже не ел пирожки.

Про этот случай он рассказал тогда еще молодому Михалю когда они вместе пасли коров. Ну, а саму историю мне поведал дед Михаль, когда мы сидели у него в хате за очередной чашкой чая или еще какого-то более крепкого напитка, точно не помню. Но правду говорю вам, что так и было.

2008