• Новости
• Спонcорам
• Библиотека
• Авторы
• ФОРУМ
• Реализация
• Реклама
• Предприятие

НЕМНОГО ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ:

от восприятия к пониманию и оценке

Вряд ли кто-либо станет оспаривать утверждение, что любое литературное произведение способно вызвать самые противоречивые мнения. Причем зачастую диаметрально противоположные взгляды достаточно аргументированы и невозможно свести все к субъективности восприятия или поверхностности оценки. Видимо, ответ следует искать в последовательной цепи эстетико-теоретических категорий восприятие — понимание — оценка, рассмотрев их по отдельности и во взаимосвязи друг с другом.

ВОСПРИЯТИЕ

Возьмем первое впечатление при эстетическом восприятии художественного произведения: нравится оно или не нравится. Прежде всего, определим, какая роль при восприятии отводится самому произведению как предмету (объекту) и какая читателю (субъекту). Очевидно, что если бы все зависело только от объекта, то дело обстояло бы крайне просто: нужно лишь отыскать в произведении несколько эстетически значимых элементов, после чего читателю остается только воспринимать и оценивать его по принципу белое-черное.

Но в том-то и дело, что при восприятии литературы не все определяется самим по себе произведением. Ни в коем случае нельзя упускать из виду эмоций читателя!

Психологические реакции, возникающие при чтении романа, новеллы, поэмы делят на три вида: движение мысли (представления, ассоциации), волевые импульсы (стремления, порывы) и, наконец, собственно эмоции.

Ознакомившись с произведением, читатель получает чистое, общее впечатление, которое пока свежо и настраивает его либо положительно, либо отрицательно. Иначе говоря, книга либо нравится, либо не нравится, либо просто оставляет равнодушным. Это первоначальное отношение формируется практически на уровне рефлекса, не требующего глубокого осмысления. Есть только ощущение от общего восприятия произведения. С другой стороны, именно первый момент вызывает в читателе наибольшие внутренние перемены, тогда как позже, по мере погружения в произведение, отношение к нему становится сложнее, обрастает размышлениями, сопоставлениями и т.д. Нечто подобное можно наблюдать и в межличностных отношениях, когда люди с первого взгляда начинают испытывать друг к другу симпатию или антипатию. Со временем мнение может измениться, но характер первого впечатления будет по-прежнему обладать магической силой.

Так же и результаты более глубокого, всестороннего анализа, который следует за первым впечатлением, уже не так однозначны. Здесь включается весь неповторимый внутренний мир личности, оживают целые пласты представлений, воспоминаний, которые могут трансформировать первоначальное впечатление. При этом немаловажную роль уже играют взгляды и вкусы, сформированные социокультурной средой, образованием и т.п.

ПОНИМАНИЕ

На этом этапе мы переходим к осмыслению и пониманию литературного произведения. Понимание представляет собой категорию скорее теоретическую, нежели эстетическую. В то же время оно может весьма значительно влиять на эстетическое начало, приближая нас к тому идеальному восприятию литературы, которое предполагает, что читатель должен если не заново пережить все те состояния, которые испытывал писатель в момент творчества, то по крайней мере проникнуться той духовной атмосферой, в которой творил автор. В связи с этим интересно отметить, что критики, да и просто читатели нередко восторгаются как раз теми стихами, которые родились не спонтанно, а в результате обдумывания поэтом каждого слова и рифмы. И наоборот — именно импровизированные, записанные в минуты эмоционального подъема стихи кажутся им тяжеловесными, деланными, вымученными. Хотя сами поэты склонны тщательно скрывать этот факт и окутывать свое творчество туманом таинственности, надеясь таким образом усугубить значительность того, что внушается читателю.

Для более глубокого, всестороннего понимания литературы всегда следует обращаться и к всевозможным трудам по истории искусств и культуры, критическим, философским, документальным произведениям, письмам, биографиям, описаниям нравов, дневникам писателей и т. д. Это очень помогает при осмыслении того или иного литературного произведения. Кроме того, автор ведь передает не только свои осознанные переживания — важная роль в художественном творчестве принадлежит намерению, которое в скрытом виде пронизывает современную культуру и проявляется в произведениях отдельных художников слова даже без их ведома.

Однако понимание может порой притупить яркость первоначального эстетического впечатления, встать на пути его развития, а то и подменить его собою. Чаще всего такая ситуация возникает при доскональном разборе художественного произведения. Читая стихи, критики замечают, прежде всего, технические нюансы, точность или неточность рифмы, особенности ритма, оригинальность образов — а это вовсе не усиливает непосредственности восприятия. Аллитерации и ассонансы в стихах звучат куда эффектней, когда они воспринимаются неосознанно. До читателя, озабоченного лишь формой произведения, эмоциональное содержание, если таковое имеется, часто так и не доходит.

Хотя некоторые жанры литературы буквально требуют, предполагают их теоретическое осмысление. Иными словами, эстетическое восприятие приходит только вместе с пониманием или вслед за ним. Это касается, прежде всего, документальной, особенно исторической прозы, а также философской поэзии и другой аналогичной литературы. Обычно различие между людьми далекими от искусства и эстетически более утонченными проявляется как раз в том, что у первых узнавание отождествляется с пониманием искусства, порой даже замещает восприятие искусства, вместо того чтобы быть только его предпосылкой. И это подтверждает печальную истину, что для большинства аудитории идеалом является документальная литература, фотографически точное искусство, порождающее иллюзию предметности, а не художественно правдивые произведения. Хотя таким зрителям удается угадать и в некоторых "мудреных" произведениях конкретные формы и образы, их все же продолжает смущать какое-то нехорошее чувство: и чего это писатель не хочет воспроизводить ничего в естественном виде?

Одним словом, если при осмыслении литературы внимание сосредотачивается на отдельных деталях, то ее понимание лишается единства и насыщенности. В работе критиков такое состояние более или менее неизбежно. Поскольку обычный читатель подсознательно улавливает в произведении проявление злого или доброго начала, то критик, чья задача заключается в выявлении истоков эмоционального воздействия, должен подходить к литературной форме аналитически, ибо его выводы приобретают убедительность только тогда, когда в них затрагиваются общественно значимые ценности. Разумеется, это не означает, что критику непременно нужно пренебречь личными симпатиями, — в идеале его пристрастия могут совпасть с пристрастиями читательской аудитории.

ОЦЕНКА

Так или иначе осмыслив, поняв литературное произведение, можно переходить к его оценке. При этом априори следует стремиться к объективности. Однако очевидно, что не только невозможно добиться абсолютной объективности, но и вообще трудно придумать более спорное и неоднозначное понятие!

Большинство критиков пытаются отыскать в произведениях общепринятые ценности, группируют их, ищут сторонние влияния, исследуют все хоть сколько-нибудь "объективные" элементы. Но такой подход, на первый взгляд совершенно естественный и логичный, часто требует подавления собственного "я" критика и подменой личностных симпатий или антипатий доминирующими в данном социуме нравственно-культурными доктринами, которым литературное произведение может и не соответствовать. Однако, это отнюдь не дает право судить о художественной ценности последнего.

Бывают и совсем иные рецензии, основанные исключительно на эстетических впечатлениях и представляющие собой как бы только собственное мнение критика, без претензий на "объективность". В такой субъективной оценке часто много парадоксального, противоречивого, но в то же время и неожиданных озарений, личностной правды, тактичного отношения к творческому поиску автора.

И все равно оба подхода к оценке литературного произведения могут оказаться космически далеки даже от какой-то гипотетической объективности!

Среди прочего, здесь возникает ряд вопросов: в каких случаях субъективные оценки могут стать общепризнанной нормой? Подчиняются ли наши художественные вкусы и предпочтения каким-либо принципам или, наоборот, эстетические принципы сами определяются нашими склонностями?

Человек может установить для себя, и только для себя, ряд критериев, при соответствии которым произведение будет представляться ему достойным внимания. Затем на основании художественного анализа формулируется вполне объективная индивидуальная норма оценки. Если же эта норма принимается и другими, значит самостоятельные ценностные категории объективны в той мере, в какой личные пристрастия совпадают с мнением других.

Помимо этого существует т.н. примат творца над реципиентом. Если в науке индивидуальный фактор отступает на задний план, критерием становится объективная значимость, то в эстетической сфере превалирует субъективный аспект. Талантливый мастер своим творчеством возводит индивидуальное в ранг общепризнанного. И это естественно! Если бы художники должны были следовать установкам публики, то все было бы поставлено с ног на голову — эстетически пассивные зрители навязывали бы творцу свои взгляды. Однако это не означает, что писатель должен оторваться от своего времени и окружения. Наоборот, обладая развитым благодаря врожденному таланту и творческой активности художественным вкусом, устанавливающий и диктующий нормы художник связан с теми силами своего времени, которые обращены в будущее и слугой которых он, сам того иногда не ведая, является.

В целом же, оценка произведения читателем тем выше, чем больше произведение отвечает его индивидуальности. Однако на формирование мнения аудитории можно влиять, и влиять очень активно! Сегодня дело доходит до прямых манипуляций как индивидуальным, так и общественным сознанием. При этом псевдообъективные мнения нередко подаются как единственно правильные и буквально навязываются читателям "профессиональными оценщиками" от литературы!

С другой стороны, внешнее влияние на процесс осмысления литературы не обязательно носит негативный характер. В литературной среде на основании тех или иных общих подходов формируются определенные группы. Общность культурной среды, воспитания, интеллектуального уровня делают возможным совпадение вкусов не только в разрезе общепринятых понятий, но и в личностной плоскости. Одновременно существуют и автономные литературные течения, активно пропагандирующие свои специфические ценности. Критика же призвана по мере сил способствовать правильному пониманию и принятию художественно значимых произведений независимо от их "происхождения".

В наши дни, как никогда, сложно говорить об оценке литературы. Но так как и без этого нормальный литературный процесс не мыслим, видимо, следует искать разумный баланс между субъективными восприятием и пониманием и рядом художественных, эстетических, культурных ценностей, присущих нашему обществу сегодня. Однако, какой бы достоверной оценка не казалась, ее объективность всегда можно поставить под сомнение, исходя из условности самой категории "объективности". И, наверное, только Время может подтвердить или опровергнуть то или иное мнение!

2008